"Сергей Алексеевич Баруздин. Она такая " - читать интересную книгу автора

Сергей Алексеевич Баруздин


Она такая


[Image001]


- Леля!
- А? Сейчас, тетя Паша!
- Лелечка!
- Тетя Дуся, сейчас!
- Лель! Подсоби-ка, миленькая!
- Сейчас!
Она, Леля, такая. И подсобит и поможет всегда. Ее любят и хвалят, и в
стенгазете в каждом номере что-нибудь о ней - хорошее. Правда, народу у них
мало, и в стенгазете пишут про каждого. Она и сама пишет, как самая
грамотная. Вот только рисовать и переписывать красиво заметки она не умеет.
Это делает дядя Гриша - шофер.
Дядя Гриша - единственный мужчина у них. Пожилой уже. У него дети и
жена. Он всегда рассказывает о них по дороге, и Леля все знает в точности,
потому что дядя Гриша одно и то же повторяет по многу раз. А остальные у них
женщины - старые, не очень старые, как была мама, и не совсем старые, но и
не молодые. Но все очень симпатичные.
- Лельк, родненькая ты моя! Ну что ж ты, так и будешь всю жизнь коптить
с грязным бельем?
- Почему с грязным? А чистое...
Зинаида Сидоровна - самая старая и мудрая среди них:
- Да ведь лет-то семнадцать! Это мы - бабы, а ты?
Леле семнадцать. Это верно. Через месяц и пять дней будет восемнадцать.
Много ли, мало ли? Кто знает. Наверно, мало рядом с ними. Наверно, не совсем
мало. Она уже два года работает. Два года и три месяца. И она не думает об
этом. Так сложилось, иначе не могло быть.
Леля понимает, что у всех своя жизнь и свои заботы, и у нее есть свои,
пусть их меньше и ей, конечно, легче, чем всем им, но, наверно, не надо все
мерить возрастом. Так и мама когда-то говорила, и еще раньше папа. И сейчас
она так думает, про себя. А папа очень хорошо как-то рассказывал, и ей,
Леле, запомнилось это на всю жизнь. Слова точные, как говорил папа, она не
помнила, но помнила его лицо и руки, когда он говорил, и смысл его рассказа.
А было так. В войну, когда она уже долго шла, под самый конец ее, призвали в
Красную Армию двадцать шестой год. Это по рождению тех, кто в одна тысяча
девятьсот двадцать шестом году родился. Им, призванным, было тогда по
семнадцать, и они как раз под самый конец попали, когда Польшу надо было всю
пройти и Германию и Берлин брать. Папа тоже в двадцать шестом году родился,
но он раньше на войну пошел, добровольцем, в шестнадцать лет. Но он не об
этом тогда говорил, она это раньше знала, и потом уже от мамы, а разница,
оказывается, была в том, что двадцать шестой взяли на войну, а двадцать
седьмой не взяли. Год разница, а двадцать седьмой не взяли. Уже в сорок
шестом, говорил папа, брали, да и то не всех. Война кончилась. На войне