"Сергей Алексеевич Баруздин. Глупые собаки " - читать интересную книгу автора

- Какой зайчик?
- Лошадь по имени Зайчик. Помойки вывозит, видели? Тоже ржет!
- Рыжая? Симпатичная такая... Так это лошадь! Пользу приносит.
- А собаки, между прочим...
Я знаю всех собак в поселке. По голосам знаю и просто так. Ни одной
шавки. Ни одного пустобреха. Даже среди дворняг.
По ночам собаки лают и Зайчик спросонья ржет. По ночам поют соловьи и
гудят электрички. По утрам петухи перекликаются и опять - собаки. Воробьи,
синицы, иволги ищут ДРУГ дружку голосами - поют, шумят, галдят.
Так должно быть.
А он:
- Глупые собаки!

Я хотел ему рассказать.
Хотел, меня подмывало рассказать ему о Дике, который ждет хозяина,
пилота "Ту-104", по трое, пятеро, а то и больше суток и никак не может
успокоиться, когда хозяин возвращается и - увы! - забывает Дика, бросается к
сыну, жене, а не к нему. Потом Дик не спит, не может уснуть. Он лает. Ему
положено лаять на каждый шум, шаг и шорох, он - сторожевой, Дик. Овчарка с
помесью дворняги, но сторожевая овчарка.
О Мишке я бы тоже мог сказать. Мишка домашний, но дома у него нет -
никакого дома. Оба дома не в счет. Один тут - в поселке. Второй - в Москве.
Хозяев много, и почти всех их любит Мишка, но те, кого любит больше, - в
Москве. Мишка ждет их, горюет, грустит и лает в ожидании. Здешние, менее
любимые хозяева не понимают его, не хотят понять.
У хриплого Додона свои проблемы. Он все ждет хозяина, который уже
никогда не вернется домой.
А раньше хозяин возвращался. Иногда даже по ночам.
Додон не знает, что хозяин его - теперь Герой Советского Союза, что
были его похороны до Указа и что гроб его, опущенный в землю, был почти
пустой, поскольку космос - это космос.
Он, Додон, лижет руки жене хозяина, девочкам - дочерям его, а ждет
только его и потому лает. Лает, ожидая...
И Джек лает, и Джульбарс - правда, вовсе не тот, которого мы знали по
довоенному кинофильму, и соседская Лада, и другой наш сосед справа -
Антон...
Антону нужна Лада, а Ладе нужен Антон, и они лают, ждут, когда им можно
будет встретиться, когда люди позволят это...
Только у нас в доме нет собаки. Нет и никогда не будет.
Отец, которого мы совсем недавно похоронили, был на войне, как я.
На войне отец отправлял немецких овчарок под немецкие танки и на
немецкие минные поля. И в караул и для выноса наших раненых. А еще раньше,
до войны, когда я выращивал и воспитывал в Доме пионеров немецких овчарок,
он говорил мне, что собаки, как люди, все понимают...

Он ушел, уехал, давний мой добрый знакомый.
- Что так скоро? - спросил я его уже на станции.
- Не сердись, - опять повторил он, - но, понимаешь ли, мне... Эти
глупые собаки по ночам совершенно лишают сна! А у меня давление, спазмы,
говорят...