"Уильям Бартон. Бунт обреченных" - читать интересную книгу автора

упругая грудь, гладкая кожа всегда возбуждали меня, придавая силы, заставляя
сделать больше, чем рассчитывал. Я смотрел на ее лицо, смутно видневшееся в
беспросветном мраке ночи, медленно двигавшееся в ритме нашего танца любви,
заглядывал в ее глаза, огромные, темные и серьезные. "Все ли я правильно
делаю? - казалось, спрашивали они. - Ты счастлив со мной?" Ответ
положительный на оба вопроса, если, конечно, есть на свете такая вещь, как
счастье. Интересно, а что Хани сама думает об этом? Легкая улыбка, иногда
появлявшаяся на ее губах, искорка удовольствия, мелькавшая на лице, капельки
пота на лбу и верхней губе, маленькая ручка на моей ягодице, когда она
лежала, поглощая мой оргазм, позволяли мне полагать, что ей приятно.
А. может, Хани думала, что в один прекрасный день все закончится, и она
вернется домой на свой тропический остров с карманами, полными денег.
Больше ей уже никогда не придется лежать под громрздким белым мужчиной,
что стонет и вздыхает, когда его семя извергается в нее.
Эту наложницу мне, если честно, ни с кем не сравнить. Я помню и о
Дженис и Мире, моих бывших пассиях, сейчас, наверно, спящих где-то в других
лачугах. Может, они радуются, что я приглашаю к себе Хани гораздо чаще, чем
их. Хорошая штука - свободная любовь - никаких обязательств. А насчет
преимуществ моего внимания: еще можно поспорить.
Не исключен и такой вариант, что индонезийка сожалеет о моей
привязанности и неусыпном внимании к ней. Хани прекрасно известно, что мои
бывшие наложницы вернуться домой такими же богатыми, как и она, хотя ей
приходится много работать, а они могут спокойно спать в своих узеньких,
уютных постельках.
Это было много лет назад. Алике... Ее звали Александра Морено. Высокая,
тоненькая девушка-подросток, угловатая, с копной вьющихся черных волос,
серьезно-вопрошающими черными глазами, порождение мира, лежащего в руинах...
Кем мы станем, когда вырастем? Этого не знал никто. Мир рассыпался
прахом еще до того, как мы повзрослели, чтобы строить такие планы.
Мы гуляли с Алике рука об руку, глядя на полную луну, на большой темный
шрам на ее поверхности, совсем недалеко от Тахо, где однажды что-то
взорвалось, осветив спутник ярко-голубым пламенем.
Мы бродили по ночным руинам, задрав головы, любуясь мертвенно-голубой
Луной, не замечая мерцающих обломков человеческих космических кораблей,
обреченных на бесконечное скитание по орбите. Вечная память о тех, кто
погиб, защищая родную планету...
Мы сидели на какой-то вечеринке, забившись в угол, накачанные
сигаретным дымом и ликером, целовались; активно работая языками, лаская друг
друга, пытаясь разобраться в анатомическом строении партнера.
Я хорошо помню ту весеннюю ночь, заросшее сорной травой поле недалеко
от развалин нашей школы. Расстелив старое одеяло, мы сбросили одежду и
начали испытания.
Нам все казалось необычно волнующим, ужасно пугающим, но тем не менее
прекрасным... Алике широко распахнутыми глазами смотрела на меня, когда я
взобрался на нее, давая мне ясно понять, что напугана, но не желает
останавливаться.
Мы занимались любовью еще несколько раз после этого, летом, а осенью
начались вступительные экзамены. Я прошел - она нет. Помню свою решимость,
когда признался ей, что уезжаю учиться, ее слезы, се прощальные слова о том,
что все понимает. Алйкс даже пришла на вокзал проводить меня.