"Доналд Бартелми. Возвращайтесь, доктор Калигари" - читать интересную книгу автора

были проблемы. Тамошнее правительство отказывалось продавать его хозяевам
"Графа". Название моей второй книги непременно будет "Водород после
Лейкхёрста". Сначала мы полвечера слушали занимательную историю о проблемах
с ванной: "Я вызвала слесаря - ну, чтобы посмотрел. А он мне говорит: надо
менять, и обойдется вам это в 225 долларов. Не нужно мне новой, говорю, я
просто хочу, чтобы вы эту починили..." Может, предложить ей раздобыть ванну
из чистого гелия? Я ведь не подхалимничаю? Она ведь думает о себе? "...А он
мне говорит, что ванна старая и запчастей к ней теперь и не сыщешь..."
Теперь она неряшливо спит во главе стола, если не считать ее таинственного
заявления за супом (Хочу по заграницам!), и притом ничего о себе не
рассказав... Диаметр Земли по нулевому меридиану составляет 7899,99 миль,
тогда как по экватору - 7926,68. Запомните и запишите. Ничуточки не
сомневаюсь, что цветной чурек передо мною - доктор. Дух эскулапа, сознание
собственной необходимости так и витают вокруг него. Он встревает в разговор
с таким видом: мол, сделайте меня Госсекретарем, и тогда увидите. "Я вам
одно скажу, там чертовски много китайцев". До уссачки уверенная в
собственной мудрости Флоренс. С одной почкой. Я - с двумя, плюс камни.
Баскервилля забросал камнями педсовет Школы Знаменитых Писателей после
первого же Баскервиллева семинара. Обвинен в формализме. А Флоренс-то -
помешана на докторах. Почему я не соврал ей с самого начала? Представился бы
видным клиницистом, убыло бы меня? Зато смог бы сказать, что деньги нужны
для важного научного проекта (использование радиоактивных изотопов для
лечения рептилий). С возможным применением в исследованиях раковых метастаз
в желудке (аппендикс - вылитое земноводное). Оттяпал бы целую кучу бабок
безо всякого труда. Рак пугает Флоренс. Они бы просто сыпались с неба, как
радиоактивные осадки в Нью-Мексико. А я... Молодой даровитый подхалим. Сижу,
почеркиваю левой рученькой в журнальчике... по-моему, это уже было? Да? И вы
меня поняли? А имя ей точно не Кэтлин. Джоан Грэм еще куда ни шло. Когда нас
представляли, она спросила: "О! Вы уроженец Далласа, мистер Баскервилль?"
Нет, Джоан, крошка... Я коренной бенгазиец. Прислан сюда ООН, дабы ввинтить
твою восхитительную жопку в сыру земельку... Не сказал, конечно. А было бы
четко, ей-богу... Потом она спросила Баскервилля, чем он занимается.
Американский качок и поэт? (другими словами, силач и умница, каких еще земля
не носила). "Оно движется", - воскликнул Мандрагор, указывая на рояль. И
хотя никто не заметил медленного скольжения, все согласились. Вот она,
волшебная сила личности. (Флоренс говорит, что рояль в салоне был незыблем,
как Гибралтар.)
Человек, растусовавший материковых китайцев, чешет в затылке, где у
него, очевидно, жировая киста. (Я могу прояснить ситуацию. Моим инструментом
будет доклад по теории игр.) Что, если Мандрагор все же сыграл бы... Что,
если бы он уселся за инструмент, воздел кисти и... Что? Основные моря...
Хотите послушать об основных морях? Флоренс расталкивают. Люди начинают
задавать вопросы. Если не эта страна, тогда какая? Италия? "Нет, - Флоренс
скалится сквозь свои изумруды, - не Италия. Я была в Италии. Хотя мистер
Грин Италией был просто очарован". "Наскучить доктору для пациента означает
стать похожим на других. Пациент изо всех сил борется за признание своей
исключительности. И это, конечно, тактический ход, уклонение от самой сути
психоанализа". Первое, что Хоть-Куда-Американский-Парень сказанул Флоренс на
грани их знакомства: "Садам в Вест-Сайрил-Коннолли пора закрываться". Такая
реплика была ей приятна, просто замечательная реплика, силою этой реплики