"Доналд Бартелми. Белоснежка " - читать интересную книгу автора

следует уважать, им следует угождать и о них следует рассуждать, как будто
вам не по фигу вся эта ихняя блажь. Но, разумеется, мы можем быть
особенными, вероятно, вас это искренне интересует. Такое бывает. Но я вот
что хочу подчеркнуть: не забывайте о многообразии, а об уникальности
забудьте. Земля широкая и плоская, высокая и глубокая. И не забывайте, что
сказал Фрейд.


ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ЦЕННОСТЬ
ЭРОТИЧЕСКИХ ПОТРЕБНОСТЕЙ

НЕИЗБЕЖНО ПАДАЕТ,
КАК ТОЛЬКО УДОВЛЕТВОРЕНИЕ
СТАНОВИТСЯ ЛЕГКОДОСТУПНЫМ.
ДЛЯ ТОГО ЧТОБЫ ПРИЛИВ ЛИБИДО ДОСТИГ
СВОЕГО АПОГЕЯ, НЕОБХОДИМО
КАКОЕ-ЛИБО ПРЕПЯТСТВИЕ;
ВО ВСЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ
ПЕРИОДЫ, КОГДА ЕСТЕСТВЕННЫХ
БАРЬЕРОВ НЕДОСТАВАЛО, ЛЮДИ
ВОЗДВИГАЛИ ИСКУССТВЕННЫЕ.

"Какой принц? - размышляла Белоснежка за чисткой зубов. - Кто из
принцев придет? Будет это принц Андрей? Принц Игорь? Принц Альф? Принц
Альфонсо? Принц Малькольм? Принц Дональбейн? Принц Фернандо? Принц Зигфрид?
Принц Филипп? Принц Альберт? Принц Пол? Принц Акихито? Принц Рейнир? Принц
Порус? Принц Мышкин? Принц Руперт? Принц Перикл? Принц Карл? Принц Кларенс?
Принц Георг? Принц Хэл? Принц Джон? Принц Мамиллий? Принц Флоризель? Принц
Кропоткин? Принц Хамфри? Принц Чарли? Принц Матчабелли? Принц Эскаль? Принц
Отважный? Принц Фортинбрас? - Тут Белоснежка вернулась на землю. - Потрясно,
конечно же, предвкушать пришествие принца - ждать и знать, что ты ждешь
принца, под завязку набитого благородством, - но все равно это ожидание, а
ожидание как форма существования представляет собой, как заметил Брак, форму
безрадостную. Лучше б я сотней других вещей занялась. Хоть убейте меня, если
я позволю ему, этому ожиданию, приземлить мои возвышенные предвкушения,
танцующие под потолком спальни, как презервативы, надутые подъемным газом.
Интересно, будет ли у него "габсбургская губа"?"

Пол принимал позы у забора. Он направлялся в обитель. Но сперва он
принимал позы у забора. Забор был весь покрыт птицами. У них проблема во
многом была парадигмой нашей проблемы, а именно - "улететь". "Неотразимое
очарование поз, которые я принимаю перед этим забором, - говорил себе Пол, -
быстро наведет кого-нибудь на мысль открыть меня. Тогда мне не придется
уходить в монастырь. Тогда я смогу попасть на телевидение или еще куда, а не
уходить в монастырь. Хотя нельзя не признать: что-то неудержимо тянет меня в
эту обитель, расположенную в удаленном уголке Западной Невады". Худощавый,
великодушный Пол! "Если бы я родился задолго до 1900 года, я мог бы скакать
бок о бок с Першингом против Панчо Вильи. Или мог бы скакать бок о бок с
Панчо Вильей против латифундистов и продажных правительственных чиновников
того времени. И в том и в другом случае у меня была бы лошадь. Молодым людям