"Дэвид Бартелл. Проверочный сигнал " - читать интересную книгу автора

преследовал этот презренный мир. Черт! Тина сама завела эту пластинку про
умершую любовь и про то, что если кто-то о ком-то заботится, то дело тут
нечисто. Волновался я ужасно, и поэтому был благодарен Тине уже за то, что
она рядом, какими бы мотивами она ни руководствовалась. Я не мог
сфокусировать взгляд на бумагах, и она с готовностью помогла мне с этим
справиться.
У меня была бредовая идея сохранить свои руки в банке с
формальдегидом - в качестве сувенира, но Тина меня отговорила.
- Ты должен пожертвовать их для исследований, - настаивала она. - Это
твой моральный долг, ведь они смогут послужить для развития медицины и тем
самым помочь нашим ближним.
- С каких это пор ты беспокоишься о ближних?
В ответ она бросила на меня взгляд, исполненный фальшивого негодования.
В общем, я подписал все бумаги, просто чтобы поскорее покончить с неприятной
процедурой.
Пока меня готовили к операции, мы оба как-то притихли. Когда медсестра
вышла, я увидел, что Тина пристально на меня смотрит. Я вообразил, что она,
наверное, беспокоится обо мне, но тут она сказала:
- Ты не возражаешь, если я использую тебя в одной своей книге?
- Какой еще книге?
- Я пишу "черную" литературу, ну, ужасы.
Новость меня ошеломила, хотя это было вполне в ее стиле. Что-то вроде
постготики. Она принадлежала к тому типу людей, которые могут писать книги в
психотерапевтических целях.
- А про что книга?
- Про сиамских тройняшек. Я чуть не расхохотался.
- Знаю, - согласилась она, хихикнув. - Полный бред.
- Извини. Нет, правда, продолжай.
- Так вот, одна из тройняшек - самая жизнеспособная, та, что в
середине - решает, что с нее хватит уже этих сестер-паразиток, и убивает их
во сне.
- Ого!
Тина улыбнулась зловещей ухмылочкой и снова хихикнула.
- Дальше - лучше. Ну вот, и она тащит их в нелицензированную
скотобойню, что, конечно, нелегко. Она дает на лапу доктору, чтобы тот
отрезал ее мертвых сестер. Он отрезает, и все идет как по маслу, пока эти
сестры не начинают ее преследовать. Ну, как фантомные конечности, понимаешь?
- Типа когда человеку отрезают ногу, а она все равно чешется?
- Точно. Только эти сестры не чешутся. Они ее избивают снова и снова.
Причем по-настоящему. Они и всякие другие мерзости совершают, но я пока не
хочу всего рассказывать.
- Ну, и что она предпринимает?
- А она ничего сделать не может. Чтобы убить себя, ей не хватает
смелости, вот так и мучается до конца жизни.
- Действительно, ужасно, - согласился я. И это была чистая правда, хотя
на самом деле я думал о том, что Тина сама довольно-таки ужасна. Впрочем,
неудивительно - учитывая то, как с ней всю жизнь обращались.
- Правда? Ты действительно считаешь, что страшно? - Тина опять
улыбнулась. - Спасибо! Только никому не говори. Ты единственный, кому я
рассказала одну из своих историй.