"Джон Барт. Плавучая опера" - читать интересную книгу автора

раскуривает долго и мне спешит спичку зажечь, пиво большими такими тянет
глотками, вздыхает, позевывает, ноги перед собой вытянув. Что толковать,
знал он, конечно, очень хорошо знал, что я с его женой только что в постели
кувыркался. И в общем, мы стараемся ни друг на друга не смотреть, ни на
Джейн, чье ладненькое тело так перед нами и мельтешит. Представил себе, как
Гаррисон вытащит сейчас из-за пазухи револьвер да три кусочка свинца в меня
всадит, и забавно это мне показалось. Вспомнились разные жуткие истории на
почве адюльтера, с которыми я как юрист сталкивался и как читатель газет, -
я бульварные драмы никогда не пропускаю. Интересно, правда что-то
новенькое - гостеприимство это пополам с блядством, или мне просто слышать
про такое раньше не приходилось?
- Вот что, - загундосил он наконец, думая, видимо, что я от его тона
размякну, - либо давай про это дело помалкивать, как джентльмены, либо, да и
лучше бы, начистоту все обсудим, чтобы никаких неясностей между нами не
осталось.
- Давай конечно, - говорю и этикетку с бутылки соскребаю.
- В койке она ничего, а! - И зубы скалит.
- Еще как! - говорю.
Помолчали, только Гаррисону все неймется.
- Ты, Тоди, насчет меня не сомневайся, все нормально, - говорит, а тон
у него все равно дурацкий. - Я с полным одобрением, и Джейн тоже. Ты ей, вот
так-то, нравишься очень, мне тоже. Здорово она все это придумала, другие бы
так.
У меня не осталось сомнений, что придумал-то все Гаррисон.
- Мы с Джейн очень друг друга любим, очень, - тянет он свое и ждет, что
я ему подыгрывать начну. - Мы же не какие-нибудь недотепы замшелые, чтобы
ревновать там, на условности оглядываться и прочее. - Паузу сделал. - Есть
любовь, и есть половое влечение без всякой любви. - Опять пауза. - Трахаться
мы оба любим. - Пауза. - Если б мне какую девочку захотелось, Джейн, она же
умничка, ничуть бы против не была, спи себе с ней, пожалуйста, она же знает,
я никого другого все равно не полюблю.
- Конечно не полюбишь, - говорю.
- Понимаешь, это вроде как в теннис сыграть. - И смеется. -
Разомнешься, удовольствие получишь. Видел я таких, которые с ума сходят,
если жена в теннис с кем поиграет или потанцует, допустим. А по мне,
целоваться и то хуже, чем трахаться, целуешься ведь не для удовольствия,
чувство свое поцелуями этими показываешь, вот так.
Я закивал, всячески стараясь показать, что восхищен глубиной его мысли.
- И не думай, что ты чем-то мне обязан, понял? - с нажимом сказал
Гаррисон и опять хохочет. - А то еще меня благодарить начнешь, с тебя
станется. Радуйся просто, что все так хорошо. Главное, значения этому не
придавай особого. Не стоит.
Ну и замечательно, я уже никакого значения этому не придавал.
- Ничего же в общем-то не изменилось, - талдычит Гаррисон, - мы что,
другими сделались?
- Я сделался, - говорю я с расстановкой. Все ясно, Гаррисон, может сам
того не сознавая, очень хочет, чтобы я признательность ему выразил,
прочувствовал, до чего ему обязан, - очень хорошо, потешу его душу так, что
не забудется.
- Да ладно, - посмеивается он. - Я же знаю, про что ты.