"Стив Берри. Проклятие Янтарной комнаты " - читать интересную книгу автора

Иосиф Орбели, директор Эрмитажа.
Свидетельские показания на Нюрнбергском
трибунале 22 февраля 1946 года

Пролог

Концентрационный лагерь Маутхаузен, Австрия
10 апреля 1945 г.
Заключенные барака номер восемь звали его Ухо, потому что он был
единственным, кто понимал немецкий язык. Никто никогда не называл его
настоящим именем - Петр Борисов. Кличка Ухо накрепко приклеилась к нему
больше года назад, с первого же дня, когда он попал в лагерь. Это прозвище
он носил с гордостью, а ответственность воспринимал как оказанную честь.
- Что слышно? - прошептал ему в темноте кто-то из заключенных.
Ухо сидел скрючившись около окна, прижавшись к холодному стеклу, его
едва заметные выдохи тонким кружевом повисали в сухом замерзшем воздухе.
- Они будут еще развлекаться? - спросил другой заключенный.
Два дня назад охранники забрали русского из восьмого барака. Он был
пехотинцем из Ростова-на-Дону, новичок в лагере. Его крики были слышны всю
ночь и закончились на рассвете выстрелом из пистолета. Вскоре его
окровавленное тело повесили на главных воротах на всеобщее обозрение.
Ухо на секунду отвернулся от окна:
- Тише. Из-за ветра плохо слышно.
Грязные, завшивевшие трехъярусные нары - меньше квадратного метра на
каждого заключенного. Экономно и рационально. Сто пар ввалившихся глаз
смотрят на него не отрываясь.
Все застыли. Никто не шевелился и практически не дышал. Их разум уже
давно поглотил ужас Маутхаузена. Ухо обернулся:
- Идут.
Мгновение спустя дверь барака распахнулась. Морозная ночь ворвалась
внутрь, опережая шарфюрера Хумера, надзирателя восьмого барака.
- Achtung!
Клаус Хумер был из СС. Еще два вооруженных эсэсовца стояли позади. Все
охранники в Маутхаузене были эсэсовцами. Хумер оружия не носил никогда. Его
оружием было большое мясистое тело с сильными руками и ногами.
- Нужны добровольцы, - сказал Хумер. - Ты, ты, ты и ты.
Петра вызвали последним. Он не понимал, что происходит. Вечером умерло
мало заключенных. Газовая камера не работала, в это время ее проветривали и
мыли полы, готовя для следующего забоя. Охранники оставались в своих
бараках, теснясь возле печек. Тепло этих печек поддерживалось дровами,
которые заготавливали заключенные ценой своих жизней. Врачи и их помощники
спали. Накапливали силы для новых экспериментов, в которых заключенные
использовались как подопытные животные.
Хумер посмотрел на Борисова:
- Ты ведь понимаешь меня?
Ухо ничего не ответил, глядя прямо в черные глаза охранника. Год
террора научил его понимать цену молчания.
- Нечего сказать?
Хумер говорил по-немецки.
- Хорошо. Главное, чтобы ты понимал... и держал язык за зубами.