"Стив Берри. Третий секрет" - читать интересную книгу автора

действительностью. То, что само его участие в церковных делах было
следствием нарушения обетов, данных им Богу и церкви, похоже, не волновало
его. Но в последнее время он начал задумываться об этом.
- Я ничего не забыл, - прошептал он.
Папа приблизился и положил руку ему на плечо.
- Не надо горевать о потерянном. Это глупо и вредно.
- Мне нелегко лгать.
- Господь простил тебя. Тебе больше ничего не нужно.
- Откуда вы знаете?
- Знаю. Если ты не веришь непогрешимому главе Католической церкви, то
кому же ты веришь?
Улыбка, сопровождавшая этот шутливый довод, окончательно уверила
Мишнера в том, что не стоит принимать все слишком близко к сердцу.
Он тоже улыбнулся:
- С вами невозможно разговаривать.
Климент убрал руку:
- Да, зато я не лишен обаяния.
- Я буду помнить об этом.
- Ты и так помнишь. Письмо к отцу Тибору скоро будет готово. Лучше,
чтобы был письменный ответ, но если он захочет ответить на словах, выслушай
его, спроси его, о чем хочешь, и передай все мне. Ясно?
Мишнер подумал: трудно задать вопрос, если тебе не известно, зачем ты
приехал, но ответил просто:
- Ясно, Ваше Святейшество. Как всегда.
Климент усмехнулся:
- Верно, Колин. Как всегда.

Глава III

Ватикан
8 ноября, среда
11.00
Мишнер не спеша поднялся в здание трибунала. Зал заседаний представлял
собой высокое помещение, отделанное белым и серым мрамором и украшенное
мозаичным узором, рассказывающим о четырех веках истории церкви.
Два швейцарских гвардейца без униформы у бронзовых дверей поклонились,
узнав папского секретаря. Мишнер специально выждал время, прежде чем войти.
Он знал, что его присутствие вызовет разговоры - слушания редко посещал
кто-либо из столь близкого окружения Папы.
По настоянию Климента Мишнер прочел все три книги Кили и негласно
сообщил понтифику об их провокационном содержании. Сам Климент не читал их.
Чтение этих книг Его Святейшеством вызвало бы слишком много кривотолков.
Однако помощник был прекрасно осведомлен о том, что Папа испытывал сильный
интерес ко всему, о чем писал лидер церковных реформ. Стараясь быть
незаметным, Мишнер устроился в кресле в заднем ряду зала и впервые увидел
Томаса Кили.
Обвиняемый сидел за столом один. Кили было за тридцать, густые
золотисто-каштановые волосы обрамляли приятное моложавое лицо. Время от
времени появлявшаяся тонкая улыбка казалась немножко актерской, да и похоже,
всем своим видом Кили играл на публику. Мишнер прочел все материалы,