"Максин Барри. Растопить ледяное сердце " - читать интересную книгу автора

умолк.
- Я уверена, что книга профессора Уэллеса сразу же займет первое место
среди бестселлеров. Он напоминает мне мужской вариант Лидии Лавгейт. - Она с
насмешливым огоньком в темных глазах назвала автоpa последнего бестселлера,
порнографического романа, пользовавшегося у американцев бешеным успехом.
Как она и ожидала, крайнее отвращение исказило лицо Гидеона. Даже
директор выглядел несколько растерянным.
Он весь вечер слушал восхитительную Ван Гилдер, и она казалась ему
очень рассудительной и интеллектуальной особой.
- Да, ну... э... - Директор бросил на декана один из тех взглядов,
которые они привыкли понимать без слов.
- Пора начинать обед, я полагаю? - пробормотал декан.
И каким-то таинственным образом эти слова были расслышаны в шумной
комнате, и все, подобно стаду оленей, двинулись в Большой зал.
Уходя, Син-Джан кивнул декану, который кивнул ему в ответ. Они
договорились, что Огентайнский кубок выставят для всеобщего обозрения, когда
все будут сидеть за обеденным столом. Таким образом, им можно будет
любоваться весь вечер. Декан должен был проследить, чтобы стеклянную витрину
заперли, и затем отпустить охранника. Естественно, витрина была оборудована
сигнализацией, но, провожая важную гостью в зал, он меньше всего думал об
оксфордской системе безопасности.
Зал представлял собой огромное здание, находившееся напротив Уэбстера,
где жили студенты, и состоял из нескольких больших кухонь, расположенных на
нижнем этаже, и просторной столовой наверху. В конце зала на возвышении
установили стол для преподавателей, богато сервированный самым лучшим
серебром, имевшимся в колледже.
За нижними столами сидели студенты, сохранявшие почтительную тишину (то
есть меньше шумели), пока профессора и их гости занимали места на
возвышении.
Лора сидела на почетном месте, рядом с похожим на трон красным
бархатным стулом директора. Она взяла один из бокалов и стала разглядывать
его.
Она не слишком хорошо разбиралась в геральдике, но подумала, что герб
колледжа смотрится великолепно в необычном сочетании голубого, белого и
черного цветов. Перевернутая буква "V" разбивала герб пополам. На верхней
половине были изображены две раскрытые книги, а под ними - три лебедя. Внизу
можно было прочитать латинскую надпись: "Mums Aenus Virtus".
- "Добродетель - медная стена", - четко, но очень строгим тоном сказал
ей кто-то на ухо.
Лора, вздрогнув, посмотрела на сидевшую напротив женщину. На вид ей
было лет восемьдесят, никак не меньше.
Она улыбнулась Лоре:
- Я Дафна Грин, почетный профессор античной филологии.
- О, понятно, - сказала Лора, немного смущенная собственным
невежеством. - Это серебро времен Георга Третьего. Не так ли?
Не успела Дафна ответить, как сидевший немного дальше преподаватель,
признанный специалист по Георгу Третьему, вмешался в разговор и, признав ее
правоту, рассказал историю о том, как колледж получил это серебро в награду
от одного бывшего ученика, который, к глубокому сожалению, был повешен
неблагодарным монархом за то, что сражался в какой-то из войн не на той