"Джеймс Барри. Мэри-Роз (Английская готическая проза)" - читать интересную книгу автора

Гарри (ободренный). Мне нравится ваш задор. Вы и я отлично поладили бы,
будь у меня время, чтобы вас поразвлечь. Но, видите ли, я могу проверить,
гостиная это или нет. Если да, то снаружи за окном должна быть яблоня, одна
из ее ветвей царапает окно. Уж мне ли не знать, если именно из этого окна и
по этой яблоне я спустился однажды темной ночью, когда мне было только
двенадцать лет, сбежал из дома, непослушный голубоглазый ангелочек, и
отправился искать удачи на этом чертовом море. Удача моя... моя хорошая
приятельница... по-прежнему не слишком-то любезна со мною, однако яблоня
должна быть тут, чтобы поздороваться со своим ненаглядным мальчуганом.
(Гарри отдергивает мешковину, и в комнату проникает чуть больше света. Мы
видим, что окно, доходящее до пола, открывается наружу. Возможно, что
давным-давно отсюда в сад вели ступени, но теперь их нет, как и яблони
тоже.)
Гарри. Я выиграл! Нет дерева; не гостиная.
Миссис Отери. Мне доводилось слышать, что когда-то здесь было дерево;
если вы выглянете наружу, увидите пень.
Гарри. Да-да, вижу, вон там, в густой траве, а вон и остатки скамьи
вокруг ствола. Точно, это гостиная, Гарри, мальчик мой. На окне висели
голубые занавеси; я частенько прятался за ними и жадно пожирал "Робинзона
Крузо". В этом углу стоял диван, на нем я брал первые уроки плавания. Вы
счастливица, ma petite, что присутствуете здесь, внимая сим трогательным
воспоминаниям. Так, а какого черта мог делать в этих благородных
апартаментах павлин?
Миссис Отери. Мне говорили, что на стене раньше висела такая ткань,
гобелены их называют, с изображением павлинов, полагаю, это ваш павлин и
был.
Гарри. И павлина моего больше нет! А ведь я мог бы поклясться, что
дергал перья из его хвоста. Часы стояли вот здесь, с хрипящей фигуркой
кузнеца, он бывало, все выходил, и отбивал час на наковальне. Мой старик
заводил часы каждый вечер, помню, как он разъярился, когда обнаружил, что
завод рассчитан на восемь дней. Падре пришлось отчитать его за бранные
слова. Падре? Как по английски "падре"? Проклятье, собственный язык забываю!
Ах да, священник. Ну он-то еще в земле живущих, надеюсь? Как сейчас стоит
перед глазами: высокий, худощавый, с резко очерченным суровым лицом. Вечно
ссорился по поводу каких-то картинок: коллекционировал их, что ли.
Миссис Отери. Здешний священник очень стар, однако он вовсе не высок и
не худощав; он низенький, упитанный, с круглым лицом и седыми усами.
Гарри. Усы? Что-то усов у него не припомню. (Размышляя.) А и в самом
деле: были ли у него усы? Постойте-ка, по-моему, это я о жене его думаю.
Сомневаюсь, что произвожу отрадное впечатление человека сентиментального.
Ваша светлость, вы не возражаете, если я закурю в гостиной?
Миссис Отери (нелюбезно). Курите, если хотите. (Гарри кромсает плитку
табака огромным складным ножом.) Что за жуткий нож.
Гарри. Незаменим в окопах в военное время. Это не нож, а визитная
карточка. Оставляешь ее на особо излюбленных приемах. (Бросает нож в один из
ящиков; нож втыкается в дерево и вибрирует.)
Миссис Отери. Вы были офицером?
Гарри. Ну разве что иногда, на пару минут.
Миссис Отери. Вы меня разыгрываете.
Гарри. Вы просто неотразимы.