"Стивен Барнс. Плоть и серебро " - читать интересную книгу автора

- Похоже, ты преуспеваешь, Элла.
По крайней мере в карьерном смысле . Она пожала плечами:
- Так мне говорят мой агент и бухгалтер.
Правду сказать, она с тех пор стала почти до абсурда богатой и
знаменитой. В мире искусства она взошла, как комета. Ее называли живой
легендой. Каждая ее новая работа вызывала аукционную войну. Для нее, почти
патологической затворницы, одиночество всегда было важно невероятно. Сейчас
она могла огребать его лопатами, живя в блестящей изоляции собственной
микробазы неподалеку от исследовательской станции в таком одиноком месте,
что и представить себе трудно. У нее было все, что она в жизни желала.
Кроме жизни.
Она глядела на Марши, думая, уж не резкий ли аромат ее отчаяния
заставил его насторожиться. Оно, наверное, исходит от нее волнами.
Оказалось, что он был единственной большой любовью всей ее жизни.
Конечно, бывали у нее за эти годы случайные любовники, но ничего похожего на
то, что было у них тогда, близко даже не было.
Последнюю пару лет она ощущала себя пустой и хрупкой, как собственный
фаянсовый бюст. И мысли ее осе время возвращались к тому времени, когда у
нее был Гори, и вспоминалось это время как высшая точка жизни. А глядя
вперед, она видела перед собой скользкий спуск к ее низшей точке. Господи,
даже дураки-критики стали говорить о "меланхолическом чувстве
экзистенциального одиночества, начавшего пропитывать ее творчество".
Страшась сгущающегося вокруг будущего, она стала искать возрождения
прошлого. Она не молила Гори прямо приехать к ней, но была готова
использовать и такой способ. Одна только весть, что он приезжает, наполнила
ее новой энергией надежды. Последние ее работы, которые поедут в сторону
солнца обратной почтой, будут проданы за еще невиданные цены - в этом она не
сомневалась.
Но сцена встречи с ним, которую она себе вообразила, отличалась от
реальной еще и другим. Конечно, она понимала, что он изменился, но не только
время отличало сложившийся у нее образ от человека, сидящего по ту сторону
стола.
Волосы его отступили назад, оставив наверху только несколько не
уверенных в себе прямых черных прядей. Это со многими мужчинами случается,
но большинство все же не забывает восстанавливать волосы. Лицо, когда-то
круглое и пышущее здоровьем, усохло до суровой костистости, изрезалось
складками и морщинами усталости. Серые глаза запали, под ними синяками
висели мешки. Он к тому же сильно похудел, и широкое коренастое тело
казалось костлявым, изголодавшимся.
Так сильно он изменился, что при первом взгляде на него в шлюзе шаттла
она решила, что он болен. У него был вид человека, которого грызет изнутри
что-то неумолимое и непрощающее.
Но когда она крепко обняла его, ощутив тепло его рук, его лицо,
припавшее к ее груди, наплыв ощущений и воспоминаний окатил ее с такой
силой, что чуть не подломились колени. Как будто вернулась домой из
страшного далека, где не было ни тепла, ни уюта.
В чем-то он остался тем дорогим человеком, которого она помнила. Но в
чем-то стал совершенно чужим. Хотя он был непритворно рад ее видеть,
оставалась в нем какая-то подавленность, настороженная отдаленность, от
которой возникало ощущение, будто что-то он скрывает.