"Наталья Баранская. Дом Лайне " - читать интересную книгу автора

старшего брата. Вскрикнула испуганно:
- Тиит, это ты? Что с тобой?
И присела, склонилась над ним. Воспаленные глаза смотрели на нее, не
узнавая. Он сказал, трудно ворочая сухим языком:
- Сирья... скажи... надо... доктора... скажи... умру. Он закрыл глаза,
чтобы не увидели, как он плачет, но слезы выступили из-под век. Лайне вышла,
прикрыла дверку и повернула гвоздь. Она не должна была видеть, как плачет
мужчина. В кухне она ткнулась в угол и, зажав рот руками, чтобы младшие не
услышали, заплакала трудно и горько.
Вернулась мать, принесла в корзине свертки, кульки, пузырьки с
аптекарскими наклейками. Лайне помогла матери растопить плиту, наносила
воды, сама приготовила ужин. Мать опять заваривала травы, процеживала сквозь
сито. Лайне ушла в комнату к детям, чтобы не мешать матери лечить Тиита.
Но когда младшие легли спать, Лайне пошла к ней. Хелве сидела в кухне,
положив крупные руки на колени, и смотрела прямо перед собой неподвижным
взглядом. Лайне спросила:
- Почему ты не позвала доктора к Тииту?
Мать не удивилась, что Лайне знает. Ответила не сразу, говорила
медленно, видно, трудно ей было выговорить эти слова.
- Нельзя доктора. Я боюсь. Всех боюсь. Я лечу его травами. И порошками
тоже. У него лихорадка. Конечно, лихорадка. И жар, и бред. А рана совсем
маленькая. В правом боку. Их машину расстреляли из автоматов... всех, всех.
Тиита нашли хозяева с хутора Майволи... - Мать вздохнула тяжело,
судорожно. - Ты не ходи к нему. И молчи, молчи, иначе мы все пропадем: Тиит,
дети, ты, я. И наш дом. Дом тоже. Никто не знает, не должен знать.
Она прижала к губам фартук, чтобы заглушить рыданья, и махнула Лайне
рукой - уходи.
Больше они не разговаривали. Мать не выходила из дому, Лайне не
заглядывала к Тииту. Но мать ходила при ней в чулан и скрывалась только от
младших. Не сговариваясь с матерью, Лайне часто занимала братишку, и
сестренку каким-нибудь делом в саду, в сарае, во дворе.
Так прошло еще три дня. Внезапно налетел холод, пошел дождь с мокрым
снегом, приостановилось цветение деревьев и рост трав.
Несмотря на непогоду, в сумерки во дворах, в сараях все еще возились
закутанные женщины, подростки - что-то таскали, прятали, закидывали дровами,
хламом. Извечный страх за свое добро, страх перед разорением и лишениями
владел всеми.
Несколько дней назад Лайне тоже помогала матери прятать кое-что из
имущества. Отвалив часть дров от стенки, они зарыли в сарае сундук с
одеждой, серебряными подсвечниками и столовыми приборами - приданым Хелве,
принадлежавшим еще ее бабке. "Все закапывают, - сказала тогда мать, - и нам
надо делать, как все".
Пришла ночь, когда Лайне вспомнила эти слова.

Проснулась она среди ночи, странно. В доме была тишина, тихо было и на
улице. Она пробудилась внезапно, тревожно и удивленно. Сердце застучало,
зашумело в ушах. Она стала прислушиваться к сердцу и поняла, что его стук
отдается каким-то звуком в доме. Это были редкие, глухие удары близко от ее
головы. Она приподнялась, слушая, - все стихло. Легла - застучало опять.
Звук поднимался от пола и шел к ее изголовью. Лайне встала, накинула платье,