"Джонатан Барнс. Сомнамбулист" - читать интересную книгу автора

ли не полгода. Он, как и почившая монархиня, успел превратиться в человека
уходящей эпохи.
Год как раз достиг того рубежа, когда зима начинает постепенно
усиливать свою хватку, дни становятся короче, а деревья, бесцветные,
лишенные листьев, похожие на пустые вешалки в прихожей, безмолвно стерегут
улицу. Воздух сделался влажным и холодным, из нижних частей города приполз
туман, и сад, окрашенный светом окон, наполнило таинственное мерцание. Мун
двинулся прочь от дома по высокой траве, и вскоре его туфли, края брючин и
носки промокли. Закурив сигарету, он с удовольствием втянул в себя дым,
мягко проникший в его легкие.
- Мистер Мун?
За спиной у него возник один из гостей, американец, чье имя Мун
позволил себе забыть сразу по представлении. Кончик сигары незнакомца
светился в полумраке сердитым глазом.
- Наслаждаетесь вечерней прогулкой? Пропустив вопрос мимо ушей, Эдвард
еще раз вдохнул сигаретный дым.
- Чем могу быть полезен? - наконец поинтересовался он.- Мистер... э-э?
- Стоддарт.- Американец криво усмехнулся.
- Да, конечно.- Мун сопроводил ответ ни к чему не обязывающей улыбкой.
- У меня для вас предложение. Я издаю " Липпин-котский ежемесячник".
Возможно, вы слышали о нас.
Мун отрицательно покачал головой.
- Мы периодическое издание. Причем не такое уж и заштатное, с вашего
позволения. Когда-то у нас печатался один из самых известных ныне писателей.
Артур Дойл[5]
Мун нарочито широко зевнул, не желая демонстрировать произведенного на
него впечатления.
- Мне-то вы зачем все это рассказываете?
- Я бы хотел просить вас последовать их примеру.
- Я не писатель. Мне нечего рассказывать. Издатель бросил сигару на
землю и раздавил ее носком ботинка.
- Нет, сэр, вам есть что рассказать, есть. Я не прошу вас выдумывать. Я
охочусь за куда более интересными вещами.
- М-м?
- Я хочу заполучить вашу автобиографию. Такая мощная и яркая жизнь, как
ваша, если ее изложить на бумаге, без сомнения, заинтересует читателя. Даже,
осмелюсь предположить, подобный документ будет иметь большое историческое
значение.
- Историческое? - скривился Мун.- Историческое?!! - Он повернулся и
зашагал к дому.- Моя карьера еще не закончена. Меня не интересует
составление собственной надгробной речи.
Стоддарт заговорил снова, очень тщательно подбирая слова:
- Не стоит обольщаться. Мы оба знаем, что лучшие дни вашей карьеры
давно миновали. Да и после Клэп-хема ваши финансы заметно подыстощились.
- У меня есть еще одно большое дело.- Мун не собирался сдавать позиции.
Издатель напирал:
- Вы должны рассказать публике правду. Наши читатели непременно захотят
узнать, как вы распутали убийства в Лиммеридж-парке. Как выследили демона.
Услышать о вашем приключении в заливе Контрабандистов. И о так называемом
чуде Майл-Энда. Ваше прославленное участие в деле о нападении Горбуна в