"Джон Барнс. Вино богов [F]" - читать интересную книгу автора

премьер-министра, он с выводами не торопился и с легкостью заключал, что
каждый из претендентов - туповатый рубака, безмозглый осел, который тут же
вернет войско в проржавевшее и заплесневелое состояние. В этом его
настроения совпадали с настроениями короля.
Надо сказать, Седрик был недалек от истины, так как среди желающих
трудиться на посту начальника стражи талантливых генералов было - по
пальцам сосчитать. Дело в том, что слава прежнего начальника стражи в
боевых искусствах была столь велика, что занять его место порывались
именно отчаянные рубаки, а вот выдающиеся стратеги и полководцы,
сомневающиеся в своих навыках фехтовальщиков, свои кандидатуры предлагать
не торопились.
В общем, оба столь ответственных поста оставались вакантными, а
поскольку они-то и были самыми важными, то про то, что Королевству
необходимы придворный алхимик и придворная колдунья, и вообще было забыто.
То есть претендентов вообще не принимали.
От такого пренебрежительного отношения многие из них (особенно
колдуньи) не выдержали долгого ожидания и покинули Королевство, а по пути
обратно со злости накладывали заклятия на дороги, деревья и мосты. Мало
того: редкий алхимик удерживался от того, чтобы не плеснуть дрейксида -
кошмарного зелья, от которого змеи и ящерицы превращались в драконов, - в
пруды и канавы, где, естественно, расплодилась уйма всяческой ядовитой
мерзости.
Седрик втайне радовался такому обороту дел, так как это давало ему
возможность нагрузить солдат заданиями под завязку, да и королю скучать не
приходилось: ему приходилось то и дело отправлять кандидатов в рыцари
сражаться с чудовищами покрупнее.
Вот так прошел год и еще один день. Войско преобразилось до
неузнаваемости. Бонифация стали за глаза называть "веселым" королем, и
пошли слухи о том, что скорее всего в Хрониках он будет именоваться не
Бонифацием Грозным, как полагали прежде, а Бонифацием Жизнерадостным.
Седрик при дворе был - сама учтивость и галантность, а на поле боя - сама
неустрашимость и задор. И всюду, куда бы ни забрасывала его судьба, он был
очень доволен собой. Он даже бороду жевать перестал, и они с королем
крепко подружились. А Аматус набирался ума-разума и подрастал - точнее
сказать, подрастала половинка Аматуса.
На ту пору желающие занять четыре вакантных места при дворе стали
появляться крайне редко. Немалую роль в этом сыграли те самые пилигримы,
странники и иже с ними, через которых Седрик в свое время разослал весть.
Теперь они, люди по определению неглупые, всякому встречному втолковывали,
что топать в Королевство - напрасный труд. Между тем на стене, окружавшей
королевский замок, теперь неусыпно дежурили дозорные, и когда на западной
дороге, что вела к Мосту Тысячи Лиц, показались четверо незнакомцев с
зеленым флагом (а это означало, что как минимум один из них - кандидат на
вакантную должность), оглушительно взревели фанфары и зазвонили колокола.
А поскольку соискатели не появлялись уже не меньше месяца, их
прибытие, которое месяцев десять назад наверняка осталось бы незамеченным,
в этот день вызвало некоторый интерес. Более того - король оказался в
замке - с Аматусом, по обыкновению. На месте был и Седрик, часок-другой в
неделю уделявший таки обязанностям премьер-министра. Как правило, в эти
часы он занимался заполнением каких-нибудь простеньких документов или