"Джеймс Барклай. Призыв мертвых ("Восходящие Эстории" #2)" - читать интересную книгу автора

Царда?
- Разве это не прекрасно? - спросил Гориан.
- Что? Танец мертвых? - вопросом на вопрос откликнулся Хуран.
Гориан, стоявший рядом с ним, не боялся.
- Несомненно, несокрушимость этой армии придает ей красоту. Она
способна маршировать без отдыха, сражаться дни и ночи напролет, не ведая ни
страха, ни усталости. Идеал дисциплины и преданности, недостижимый ни для
одного из хваленых легионов Конкорда. Никто из этих бойцов не думает о себе,
о своей семье - у них нет других целей, кроме назначенных тем, кто посылает
их в бой. Это несравненная боевая сила. И если их будет много - они
непобедимы.
- Но ведь они дерутся, не ведая ни чести, ни любви. Ни преданности, ни
веры. Их не воодушевляет возможность погибнуть, сражаясь за своего короля.
Верность - вот стержень любой армии, без которого она ничто.
- Ты находишься в плену устаревших суеверий, мой король, - коротко
рассмеялся Гориан. - Нет ничего слаще второго шанса. И ничего хуже страха
этот шанс упустить. Мы обладаем всей полнотой власти над каждым из этих
мертвых людей. Они сделают для нас все. Разве это не верность?
Хуран поежился. День снаружи был теплым, но здесь, глубоко в сердце его
замка, сохранялся холод. Он неотрывно смотрел на мертвых, стараясь подавить
в себе отвращение. Король не мог отделаться от навязчивого ощущения
неправильности происходящего... Очевидное восхищение Гориана делом своих рук
лишь усугубляло это чувство.
Мертвые сами пребывали в растерянности. Здесь, в преддверии погребения,
собралась примерно дюжина неупокоенных. Судя по всему, они воспринимали
окружающий мир, что-то понимали, но, будучи целиком подчинены чужой воле,
хранили полное молчание. Среди них было несколько мальчишек, умерших
накануне от оспы, мужчина, которого подвело сердце, парень со свисавшей на
грудь головой, повешенный за кражу домашнего скота, и молодая женщина,
скончавшаяся при родах.
Все они прошли через агонию, через ужас перехода от жизни к смерти, а
теперь вдруг оказались пробужденными. Хурану было любопытно, не воспринимают
ли они свое нынешнее существование как загробную жизнь. Вообще-то, по
большому счету это и есть своего рода загробная жизнь, правда, такая, о
какой не говорилось в писаниях и учениях всех известных королю религий. В
этом посмертии не было никакой славы, никакого блаженства и, уж конечно,
никакого покоя. Гориан вдохнул в мертвецов новую жизнь, поддерживаемую
силой, которая черпалась из земли под их ногами и передавалась от одного к
другому. Гориан говорил что-то о "цепи", о "токах" - Хуран не понимал, да и
едва ли это имело значение. Достаточно вещественного доказательства правоты
колдуна - этих людей с пустыми глазами, в той самой одежде, в которой они
умерли.
И все же Хурану приходилось отгонять навязчивую мысль о каком-то
изощренном обмане. И это при том, что он лично убедился в смерти каждого.
Видел их безжизненные, холодные на ощупь тела, удостоверился в отсутствии
пульса. Все они не дышали - а теперь дышали!
В следующее мгновение мертвецы рухнули наземь и застыли недвижно. Хуран
перевел взгляд на Гориана. Восходящий нахмурился.
- Что случилось? - спросил король, стараясь не выдать облегчения от
того, что ожившие мертвецы вновь стали обыкновенными трупами.