"Клайв Баркер. Абарат. Дни магии, ночи войны ("Абарат" #2)" - читать интересную книгу автора

рано или поздно отыщется музыкант. Чем отчетливее она слышала мелодию, тем
больше приятной грусти испытывала. Мелодия напомнила ей песни, которые пел
дедушка (папа ее мамы, дедушка О'Донелл), когда она была маленькой. Он
называл их элегиями.
- Что такое элегия? - как-то раз спросила она.
- Песня о чем-нибудь грустном, - ответил он. Его голос был окрашен едва
заметным ирландским акцентом. - Влюбленные расстаются, корабли тонут в
океане, и мир полон одиночества от края и до края.
- Почему ты хочешь петь о грустном? - спросила Кэнди.
- Потому что любой дурак может быть счастлив, - проговорил он. - Но
только человек с настоящим сердцем, - он сжал кулак и приложил его к
груди, - способен создавать красоту из того, что заставляет нас плакать.
- Я все равно не понимаю.
Дедушка О'Донелл взял ее лицо в большие, испещренные шрамами руки.
Почти всю свою жизнь он проработал на железной дороге, и у каждого шрама
была своя история.
- Конечно, не понимаешь, - сказал он со снисходительной улыбкой. - Да и
с чего бы вдруг? Такая красавица не должна знать о печали мира. Просто
поверь - невозможно прожить жизнь на полную катушку и ни разу не проронить
слезу. Это не плохо, детка. Вот для этого и нужны элегии. Чтобы чувствовать
себя хорошо, когда тебе грустно. Понимаешь?
Она не понимала. Не до конца. Мысль о том, что печалясь, ты каким-то
образом можешь почувствовать себя хорошо, казалась слишком сложной.
Но теперь она начинала это понимать. Абарат ее изменил. В то недолгое
время, что она путешествовала между Часами, ей довелось увидеть и испытать
такие вещи, которые никогда бы не встретились в Цыптауне, проживи она там
хоть тысячу лет. Изменение звезд на границе между Часами, когда все
созвездия медленно исчезают с небес; луна, ярко освещающая воды моря и
поднимавшая из фиолетово-синих глубин Изабеллы медленную процессию рыб с
обращенными к небу печальными серебристыми глазами, которые вскоре
разворачивались и вновь скрывались в темноте.
Иногда эту печаль вызывало увиденное ею лицо, чей-то взгляд и даже тень
пролетающей птицы. Дедушке бы здесь понравилось, думала она.
Она приблизилась к кромке туманного леса; впереди начиналась уводившая
в чащу тропка, сложенная из каменной мозаики, изображавшей переплетенные
спирали. По странному совпадению ноги привели ее к самому началу тропинки,
но время, что она пробыла в Абарате, было наполнено такими совпадениями, и
она им уже не удивлялась, а потому просто продолжала свой путь.
Те, кто складывал мозаику, явно решили пошутить с дизайном. Внутри и
снаружи спиралей изображались животные - лягушки, змеи, создания, похожие на
зеленых енотов, готовые упрыгать или ускользнуть, как только их коснется
чья-то нога.
Она была настолько занята изучением этой остроумной и умелой работы,
что перестала следить за тем, где находится. Когда она подняла голову, пляжа
не было видно, а вокруг росли могучие деревья, чьи кроны населяли
разнообразные ночные птицы.
И откуда-то издалека доносилась элегия, то затихая, то возникая вновь.
Спиральные узоры дорожки с каждым шагом становились все более
странными, а создания, вплетенные в спирали, еще фантастичнее, словно
предупреждая, что ее путешествие скоро изменится. Наконец, впереди она