"Клайв Баркер. Явление тайны" - читать интересную книгу автора

и престижность проживания там.


* * *

Никто из нашей четверки не жил в Дирделле. Арлин с родителями жила на
Эмерсон-стрит - одной из так называемых Полумесячных улиц на склоне Холма.
Джойс и Кэролайн - на Стипл-Чейз-драйв в Стиллбруке. Труди - в Лорелтри.
Для них само появление в восточной части города, где и они, и их родители
почти не показывались, было приключением. А туда, куда они шли теперь - в
лес, они и вовсе не заходили.
- Здесь не прохладнее, - констатировала Арлин уже через несколько
минут. - Даже хуже.
И она была права. Хотя листва над головой и заслоняла их от солнца,
жару это не уменьшало. Вдобавок было душно.
- Сто лет здесь не была, - сообщила Труди, отмахиваясь от мошкары. - С
тех пор, как ходила сюда с братом.
- Как он? - спросила Джойс.
- Все еще в госпитале. Он никогда оттуда не выйдет. Все это знают, но
молчат. Меня это просто бесит.
Сэм Катц отправился во Вьетнам и через три месяца во время
патрулирования напоролся на мину. Двое его товарищей погибли, а его
контузило. На встрече раненого героя в городе было много речей о
самопожертвовании и патриотизме, много тостов и немало скупых слез. Сам
герой сидел с каменным лицом, не отвергая похвал, но и не замечая их,
словно навеки оставшись в том дне, когда его молодость разбилась на куски.
Через несколько недель он вернулся в госпиталь. Хотя врачи утешали его
мать, обещая вылечить Сэма за несколько месяцев, месяцы сменялись годами, а
Сэм все не возвращался. Дело было не в физических ранах, а в повреждении
мозга. Контузия и ее последствия вызвали у него кататонию.
Все подруги Джойс знали Сэма, хотя его отделяла от них непреодолимая
преграда не только пола, но и возраста, а теперь еще и болезнь, как будто
сделавшая его совсем уж странным, нечеловеческим существом. Какое-то время
они молча шли по жаркому лесу, держась за руки и думая о своем. Труди
вспоминала, как они с Сэмом играли в войну, когда ей было семь или восемь,
а ему тринадцать - он был хорошим братом и не обижал ее. Через год он вдруг
осознал, что девочки - это совсем особые создания, и их игры прекратились.
Она жалела об этом, особенно когда видела а мыслях перед собой мальчика,
которым он был, и мужчину, которым стал; его прежнюю жизнь и нынешнюю,
больше похожую на смерть. Эти мысли причиняли ей боль.
Кэролайн редко горевала, во всяком случае на людях. Вот и сейчас она
жалела разве что о том, что не съела второй порции мороженого. Во сне все
было по-другому: ей часто снились кошмары, землетрясения, когда
Паломо-Гроув рвался, как платье, и исчезал под землей. Отец говорил, что
это плата за излишнее любопытство. Кэролайн давно интересовалась землей, на
которой жила, и знала, что ее прочность обманчива. Под ногами у них
пролегали полости и трещины, которые в любой момент могут достичь
поверхности на всем западном побережье, особенно в районе Лос-Анджелеса. Ей
казалось, что она поддерживает целостность земли с помощью своего рода
симпатической магии: она толстая, потому что земная кора так тонка. Этакое