"Клайв Баркер. Явление тайны" - читать интересную книгу автораи престижность проживания там.
* * * Никто из нашей четверки не жил в Дирделле. Арлин с родителями жила на Эмерсон-стрит - одной из так называемых Полумесячных улиц на склоне Холма. Джойс и Кэролайн - на Стипл-Чейз-драйв в Стиллбруке. Труди - в Лорелтри. Для них само появление в восточной части города, где и они, и их родители почти не показывались, было приключением. А туда, куда они шли теперь - в лес, они и вовсе не заходили. - Здесь не прохладнее, - констатировала Арлин уже через несколько минут. - Даже хуже. И она была права. Хотя листва над головой и заслоняла их от солнца, жару это не уменьшало. Вдобавок было душно. - Сто лет здесь не была, - сообщила Труди, отмахиваясь от мошкары. - С тех пор, как ходила сюда с братом. - Как он? - спросила Джойс. - Все еще в госпитале. Он никогда оттуда не выйдет. Все это знают, но молчат. Меня это просто бесит. Сэм Катц отправился во Вьетнам и через три месяца во время патрулирования напоролся на мину. Двое его товарищей погибли, а его контузило. На встрече раненого героя в городе было много речей о самопожертвовании и патриотизме, много тостов и немало скупых слез. Сам герой сидел с каменным лицом, не отвергая похвал, но и не замечая их, Через несколько недель он вернулся в госпиталь. Хотя врачи утешали его мать, обещая вылечить Сэма за несколько месяцев, месяцы сменялись годами, а Сэм все не возвращался. Дело было не в физических ранах, а в повреждении мозга. Контузия и ее последствия вызвали у него кататонию. Все подруги Джойс знали Сэма, хотя его отделяла от них непреодолимая преграда не только пола, но и возраста, а теперь еще и болезнь, как будто сделавшая его совсем уж странным, нечеловеческим существом. Какое-то время они молча шли по жаркому лесу, держась за руки и думая о своем. Труди вспоминала, как они с Сэмом играли в войну, когда ей было семь или восемь, а ему тринадцать - он был хорошим братом и не обижал ее. Через год он вдруг осознал, что девочки - это совсем особые создания, и их игры прекратились. Она жалела об этом, особенно когда видела а мыслях перед собой мальчика, которым он был, и мужчину, которым стал; его прежнюю жизнь и нынешнюю, больше похожую на смерть. Эти мысли причиняли ей боль. Кэролайн редко горевала, во всяком случае на людях. Вот и сейчас она жалела разве что о том, что не съела второй порции мороженого. Во сне все было по-другому: ей часто снились кошмары, землетрясения, когда Паломо-Гроув рвался, как платье, и исчезал под землей. Отец говорил, что это плата за излишнее любопытство. Кэролайн давно интересовалась землей, на которой жила, и знала, что ее прочность обманчива. Под ногами у них пролегали полости и трещины, которые в любой момент могут достичь поверхности на всем западном побережье, особенно в районе Лос-Анджелеса. Ей казалось, что она поддерживает целостность земли с помощью своего рода симпатической магии: она толстая, потому что земная кора так тонка. Этакое |
|
|