"Анна Баринова. Ураган " - читать интересную книгу автора

Священник погрозил на нечестивые слова:
- Ну-у, сыне, Господь и наказует его по грехам - не сомневайся!... Да
что ж мне с тобою-то делать?...
Юноша опустился на колени:
- Приими в обитель, батюшко! Тоска смертная... Иноком стать хочу!...
Отец Егорий задумался глубоко.
- Некуда идти мне отсюдова... - взмолился гость.
- Как звать-то?
- Славич.
- Ладно, поживи у нас... - вздохнул наконец игумен. - Токмо пострига
пока не проси - испытай себя, сынок!... Молодости в миру завсегда слаще...
- На земи русской - одно горе, беды, усобицы!... Чего не увидал я в
миру?!
Отец Егорий строго покачал головой:
- Терпение, сынок. Торопливость-та больно бесы любят!...
Отцвела золотом и багрянцем осень. Белой птицей пронеслась вьюжная
зима. А к весне по первой, слякотной еще, дороге пришла весть, что
злонравный губитель народа боярин Кучка тою же осенью казнен князем
Георгием, села же его обнесены тыном по велению князя, именуются теперь
единым городом Кучковым - сиречь Москва. Но после той светлой вести юный
гость обители не изменил своему желанию и через пару недель принял постриг,
став иноком Михаилом...



Раннее утро середины июня 1998 года. Мерно покачивается на стыках
рельсов электричка. За окнами - трогательно умытый утренней росой пейзаж с
проносящимися перелесками, кривобокими домиками и рядом - шикарными виллами
"новых русских", с отблесками чистого стекла речушек. Пассажиров немного -
на удивление для раннего субботнего утра: ведь самое дачное время!... В
уголку на жесткой деревянной скамье молодая пара в потрепанной спортивной
одежде, из двух рюкзаков, стоящих у ног, торчат рыболовные снасти. Парень
невысок, но крепок - та самая косая сажень в плечах! - некрасивое, но очень
живое, с удивительно глубокими глазами какой-то волчьей формы и цвета неба в
тучах, лицо его блаженно полуобернуто к приоткрытому окну. Косые рыжие лучи
запутались золотыми нитями в неровной челке. Сидящая рядом девушка легко
примостилась щекой на его широком плече, точно бабочка на вековом стволе
дуба. Она дремлет. Ветерок отдувает орехового оттенка кудрявящиеся пряди от
милого, почти идеального в своих чертах лица. Ее спутник изо всех сил
старается не пошевельнуться, почти не дышит, боясь спугнуть случайно и
впервые возникшее меж ними это ощущение доверия, покоя и светлой нежности.
Из динамика на изрисованной похабными надписями стене раздается
шипение, фырканье, потом недовольное: "Дверь-закрь... Следущ... станц...
Омутище!"
Парень с сожалением косится на девушку, только раскрывает рот...
- Я слышала, Слав! В Леоново выходим, - милое лицо ее на глазах
оживает, словно сброшена вуаль утренней дремоты.
- Та-ань... - растерянно тянет парень.
Через несколько минут они спрыгнули на сырую пустынную платформу.
Парень помог девушке надеть на плечи лямки рюкзака, забросил за спину свой: