"Элейн Барбьери. Полночный злодей " - читать интересную книгу автора

новоорлеанским дамам-креолкам.
Удивительно, но она с самого детства интуитивно чувствовала его скрытое
пренебрежение к женщинам. В ее присутствии отец никогда не выражал этого
презрения. Напротив, с дамами он всегда был предельно внимателен и галантен.
Однако его улыбки, расточаемые красавицам, которых он держал под руку, не
могли ее обмануть. Габриэль не сомневалась, что отец никогда не женится,
хотя и считается одним из самых видных холостяков в городе.
Она сознавала, что это скрытое презрение к женщинам и еще что-то, не
поддающееся точному определению, становилось все глубже по мере того, как
она взрослела... Но его отеческая любовь никогда не вызывала у нее сомнений.
Тем не менее глубинное женоненавистничество отца (он и не подозревал, что
она догадывается об этом) послужило причиной того, что Габриэль без
сопротивления, как бы во искупление вины, отправилась в монастырскую школу,
хотя по традиции молодых людей из обеспеченных семей в городе отправляли на
учебу в Европу. Она задыхалась от монотонности монастырских распорядков.
Корабли на горизонте, за коими бедняжка с таким постоянством следила, стали
для нее символом свободы, которую она получит, когда ей исполнится
восемнадцать. При виде прекрасных парусников девушке наяву грезилось, как
кренится под ногами палуба, как окутывает ее соленый бриз. Она знала, что
совсем рядом жизнь, полная разнообразных приключений, а здесь царила такая
скука.
Габриэль нахмурилась. Темно-огненный цвет ее волос указывал на
нетерпеливость и порывистый темперамент. Светло-серые глаза, в которых, по
словам некоторых, иногда мерцали льдинки, свидетельствовали о способности
постоять за себя, когда ей бросали вызов. Выражение нежного лица становилось
временами очень решительным, обнаруживая всю силу ее желаний. Последнее
свойство и сама Габриэль считала лучшей, а может, и худшей чертой своего
характера.
Она без устали готовилась к настоящей жизни, жаждала поскорее в нее
окунуться! И хотя монахини настойчиво стремились не допускать в стены
монастыря ничего мирского, все эти годы к излюбленным занятиям Габриэль
относилось разглядывание себя в маленьком зеркале, установленном в ее
комнате по требованию отца и вопреки желанию матери-настоятельницы. Время от
времени она вставала обнаженная перед серебряным бокалом, чтобы созерцать,
как постепенно расцветает и превращается в женщину.
Сначала физическое созревание выражалось в росте: она вытянулась, и,
может быть, даже более, чем считалось достаточным для женщины. Но именно это
ей и нравилось. Затем стали округляться формы: сначала бедра, а потом и
груди. Но все это было надежно сокрыто под черной бесформенной одеждой, как
бы в насмешку называвшейся формой! И эту хламиду она до сих пор вынуждена
носить!
Да, скоро она вырвется! Ей страстно хотелось наряжаться в шелка и
бархат, примерять элегантные платья, привезенные прямо из Франции и
составлявшие предмет страстного вожделения большинства женщин Нового
Орлеана. Она с нетерпением ждала того дня, когда получит возможность ездить
на балы и званые вечера, о которых с таким восхищением шептались
воспитанницы. Благодаря таким разговорам она знала, что мужчинам в Новом
Орлеане было позволено все, а ей предстояло ограничивать себя узкими рамками
дозволенного женщинам! И она заранее твердо решила про себя, что не потерпит
никаких домогательств со стороны сильного пола.