"Юрий Баранов. Позывные дальних глубин " - читать интересную книгу автора

посчитать слабостью Егорова характера, оттого что тот не в силах
распорядиться собственной судьбой и окончательно порвать с женщиной, которая
ушла от него. Да уж, верно, сказывался извечный Непрядовский удел - эта
непредвзятая наследственная блажь - только раз любить и всю жизнь об этом
назначении помнить.
Правда, Егор утешался тем, что служба шла у него своим путем и не хуже,
чем у других, особенно если учесть, что накануне возвращения на Севера он
приколол к погонам звезды капитана второго ранга.
Сбавив ход, буксир начал резко уваливать на левый борт. Ближние скалы
как бы нехотя расступились, и обозначили проход в Майва-губу. По мере того,
как сокращалось расстояние до пирса, сквозь туманную дымку все яснее
прорисовывались очертания береговой базы. Егор вглядывался и не узнавал ее.
У подножья сопки вырос многоэтажный корпус казармы, напоминавший собой
выбросившийся на берег лайнер, ярко светивший квадратами окон. Появились и
другие постройки, заметно раздвинувшие пределы обжитой прибрежной зоны. Сам
же поселок, карабкавшийся вверх по склону сопки, также раздался и походил
теперь на маленький городок с изломанными линиями улиц.
Вот и сестрицы-лодки, по-семейному тесно прижавшиеся бортами друг к
другу у причала. На легкой волне они шало поводили статными боками, будто
невесты на выданьи. А громада плавбазы, как сударыня-матушка, сердито
выговаривала им простуженным голосом тифона и по-домашнему жарко дышала
отработанным паром корабельных грелок, исходившим из большой трубы. У ее
неколебимого борта приживалками суетились прожорливые чайки, угодливо вереща
про Егора "едет, едет..."
О прибытии нового командира лодки, надо полагать, было заранее
известно. Во всяком случае, на берегу столпилось несколько офицеров,
выжидательно поглядывавших в сторону приближавшегося суденышка. Не без
удовольствия Егор заметил среди них и знакомые лица - тех самых своих
друзей-товарищей, с кем прежде доводилось ходить в моря. Широко и радостно
улыбался штурман Савелий Тынов, все так же уныло сутулился долговязый доктор
Целиков. Но больше всего, конечно же, Егор обрадовался Вадиму Колбеневу,
выделявшемуся среди прочих своей монументально оформившейся фигурой.
Неизменная шотландская борода и покрупневший нос по-прежнему делали его
похожим на бывалого шкипера времен парусных чайных клиперов.
Впрочем, от столь пристального внимания Непрядову становилось немного
не по себе. Хотелось бы, как прежде, прибыть в базу незамеченным. И все
начать, как в былые лейтенантские годы, с чистого листа, - с горделиво
радостным волнением и без тени сомнения в свою счастливую звезду. И пускай
бы она оставалась все такой же недосягаемой и высокой - лишь бы не
переставала светить. А идти к ней можно всю жизнь, никогда в том не
раскаиваясь и не желая для себя другого пути, иной участи.
Но что мешало ему под бременем прожитых лет утвердиться в прежней
честолюбивой ипостаси? Уж не очерствение ли собственной души, чего он так
всегда боялся? Егор даже матернулся, негодуя на собственную запоздалую
инфантильность. Ведь ничего нельзя было переделать, либо сызнова начать.
Можно лишь продолжать уже начатое, стараясь не слишком оступаться на
избранном пути.
Шумно взбаламутив напоследок винтами тяжелую маслянистую воду, буксир
мягко ткнулся навешенными на его борту автомобильными шинами в бетонную
стенку причала. Вахтенные подали трап. Егор хотел было взять пару своих