"Наталья Баранова. Игры с Судьбой (книга 1, полный файл)" - читать интересную книгу автора

бегства из плена бьет по обнаженным нервам, и катятся слезы по щекам от
понимания, что ничего не исправить, не вмешаться, не изменить. Не
переиграть....
"Тащи раба", - равнодушное и несокрушимое. А в глазах синь шелковых
прядей тэнокки, сиренева взгляда, нежные прикосновения слабых пальцев,
жемчужное сияние кожи.
И тот, кому отдан приказ, чуть склонив голову направляется, но не к
нему. А в проем, куда он входил на час или два ранее.
Время шуршит, время летит пущенной стрелой! Сколько же прошло времени?
И через разрывы в тумане памяти - намек на улыбку, и ничего не значащий, так
много значащий вопрос о возрасте клейма. Как будто в этом есть какая-то
надежда!
А воин недалече, стоит, прислонившись спиной к стене, и закручиваясь
спиралями черного торнадо падают локоны на сильную шею. Холодеет душа. Это ж
как надо забыться, что б не узнать?!
Это ж в каком надо быть дурмане, что б не почувствовать, не вздрогнуть
при звуке первого же шага? Не просто воин. Император! Черный Дьявол!
Хозяин....
Стучит сердце, бьется пойманной птицей, скачет вспугнутой белкою!
Закусив губу, только и остается надеяться, что сохранит Судьба и спрячет,
потому что больше надеяться не на что.
И звучат шаги. Воин тащит за волосы из подвальчика хрупкого человека
невероятной красоты, с глазами, вобравшими синь всего света. Тэнокки.
- Долго бегал, мой мальчик, - тихий, вкрадчивый голос, интонации змеи.
И тихий шелестящий вздох. - Все! Набегался! Довольно! Не дает вам покоя
побег Ареттара. А чем он там закончился, скажи?
И долгое молчание ответом.
- Умер ваш Ареттар. Утопился. Но стал героем. Прогремел! Первый из
беглецов, что не вернулся в Империю!
И сколько насмешки! Сколько самого невероятного торжества! Плюнуть бы в
ненавистное лицо! Выцарапать кошкою разные, топящие волю глаза! Согнуть,
сломать, поставить на колени! Вывернуть бытие так, что б выл, ты, Хозяин,
одиноким волком!
Но нет сил. Кружится голова.
- Я не вернусь... - тихий голос, шелестящий по ветру сорванным листом.
Нечто невероятное! Невозможное. Возраженья тэнокки....
Лицо Хозяина, перекошенное от гнева; бледное от осознания собственной
дерзости точеное лицо раба. И рвется тонкая ткань, обнажаются покровы.
Плечо, на котором нет знака раба. А это значит...
- Ты осмелился, тварь! Ты забыл свое место! Ты умрешь, как собака!
И тихий вздох, похожий на всхлип, вдох, последний вдох без боли в этой
краткой жизни, и острым когтем, холодной сталью ощерилась рука.
Не закрыться, не уклониться, не сбежать. Не рабу тягаться с воином! И
нет спасения. Судьба! Да что ж ты, проклятая, делаешь? Да почему ж нет сил
вмешаться, нет сил встать на ноги и защитить слабого, приняв удар на себя?
А сталь входит в мягкий живот, рассекая его от лобка до грудины, и
искажаются болью точеные черты. Из сине-сиреневых глаз смотрит мука, и
бессильно хватают воздух, пытаясь унять боль, умерить страдание губы и
шепчут, словно заклинание, словно нет ничего более важного в мире -
выплеснуть эти невероятные, самые нужные слова, не захлебнувшись ими перед