"Наталья Баранова. Игры с Судьбой (книга 1, полный файл)" - читать интересную книгу автора

деревьев, словно гнилые зубы, торчали из земли, тянулись корявыми плетями
веток к небу, умоляя или грозя.
Да-Деган и сам не знал, отчего пошел к дому за садами Джиеру на тихой
улице Грез. Но, наткнувшись на пожарище, почувствовал, что его душит гнев.
Это место, этот дом.... Отчего - то казалось, что он должен уцелеть при
любых обстоятельствах. Просто именно так должно было случиться. Но случилось
иначе.
И глядя на руины, в который раз, мужчина чувствовал себя обманутым.
Давно заросли травою все тропинки. Трава вылезла между камнями мощеного
двора. Давно подернулись ряской пруды и были завалены глыбами земли арыки.
Чьи - то варварские руки постарались, сравнивая с землей, втаптывая в грязь,
не стены и статуи, но саму память о певце. Дом Ареттара.
Да-Деган не мог понять, у кого могла подняться на святыню рука.
Усмехнувшись, покачал головой.
Слишком много нового обрушилось на его плечи. Мира, к которому он
привык, не существовало. Изменилась Амалгира и люди. Не было больше открытых
и доверчивых лиц. Не было звонких песен. Вместо белокаменных стен домов на
многих улицах появились лачуги, выстроенные из тростника, обмазанные глиной,
нелепые и смешные.
И кусая губы, Да-Деган чувствовал, что нужно не так и много, что б
заставить его крушить все подряд. Если б только под руку попался хоть один
виновник этого вселенского бедлама!
"Ну, Ордо, - подумалось ему, - только дай до тебя добраться! Ой, е!!!
Натворить такое! К чему? Что ж ты наделал, чертов щенок, сучье дитятко??!!!
Кто просил тебя!? Для чего???!!!!!"
Да-Деган не чувствовал ни холода, ни ветра, ни капель, падавших на
лицо. Слишком уж сильно кипело в душе. Бросив прощальный взгляд на
развалины, мужчина пошел прочь по едва заметной тропе, вившейся вдоль
берега. А язвительный голосок, взявшийся невесть откуда в сознании,
вероятней всего принадлежавшей занозе - совести, лился уксусом, заставляя
негодовать на себя.
"Что, друг мой, - подумалось ему, - хорошая была идея - сбежать,
забыть, уснуть и не просыпаться? Тебе, конечно, больше всего было мило и
любо - это сонное ожидание. Дождался! Сидел, сложа руки. Ну что, по вкусу
перемены? Где тот мир, который ты знал? И что вообще происходит с миром?"
Негодование заставило его забыть, что он гол, словно сокол. Что никто
его не ждет в неприветливо встретившем городе. Он не знал, где искать ночлег
и хлеб. Но это не особо заботило.
Странное то было состояние - тоска, пополам с эйфорией, злость,
перемешанная с радостью.
Свет и тьма боролись в душе, отбрасывая странные тени на лицо. На этом,
юном лице можно было заметить сияние глаз, тот вдохновенный отблеск,
свойственный поэтам и упрямую решимость, и мрачную твердость, проступившую в
складках у губ.
Странный это был день.
Шатаясь, то ли от усталости, то ли от приторно- сладкого запаха ветра
свободы, он бродил по некогда знакомым местам, не узнавая их. И горькая
усмешка не сходила с губ, вкусом полыни обжигая душу.
Амалгира. Она не исчезла. Но город был призраком ему знакомого. Словно
тысячелетия минули со дня, как он его покинул. Слишком часто встречались