"Валерий Барабашов. Жаркие перегоны " - читать интересную книгу автора

лес, уголь... Все это плыло и плыло перед глазами, заставляло поневоле
сосредоточиваться на мыслях об огромном количестве грузов, о том, что с
каждым годом их становится все больше и больше - объемы перевозок
стремительно растут. Конечно, это не чья-то прихоть - возить из одного конца
страны в другой тот же уголь, - но острая необходимость, нужда
промышленности, всего хозяйства. Восточные районы бурно развиваются,
осваивается Сибирь, нефтяные кладовые Тюменщины - топливо, бензин нужны
всем. Перевозки, перевозки...
- Хватит думать, дядя, поехали! - позвал веселый голос, и Бортников
оглянулся - молодой парень в железнодорожной фуражке, идущий по мосту,
подмигнул ему. Наверное, у парня было хорошее настроение, и Бортников
улыбнулся в ответ, но при этом все же подумал: "Плоховато ты, друг, ездить
стал..."
Внизу, совсем рядом, свистнул электровоз. Бортников свесил голову:
какой-то поезд втягивался на станцию; суставчатое длинное его тело,
извиваясь между белыми полосами рельсов, казалось, каким-то чудом выбирало
нужный путь. Облокотившись о широкий угольник перил, Виталий Николаевич
смотрел, как поезд замедлял ход, слышал, как тягуче вздыхали тормоза и
бодренько, словно радуясь возвращению, погудывал электровоз, но внимание
Бортникова как бы скользило по всему этому. Жило в нем сейчас беспокойство,
приведшее его сюда, на станцию, на этот вздрагивающий под десятком ног мост,
беспокойство, обострившееся с того момента, когда он вскрыл письмо инженера
Забелина. Работник управления дороги писал ему, первому секретарю обкома
партии, о нуждах магистрали, о том, что "...вам, товарищ Бортников, надо
лично и почаще бывать у железнодорожников". Дальше Забелин вносил конкретные
предложения по переустройству этой вот сортировочной станции, "которая
является сердцем всей магистрали и решительным образом влияет на работу всей
дороги".
Предложения инженера были серьезными, принципиальными. Забелин писал о
необходимости срочной реконструкции станции, и прежде всего - удлинения ее
путей. Город теснил станцию, мешал, а она мешала городу. Сдавленная домами,
постройками, Сортировка с трудом пропускала через себя сотни поездов,
держала их на перегонах, невольно сбивая весь транспортный ритм. Забелин
доказывал, что выход из создавшегося положения есть, что длинные станционные
пути - до двух с половиной километров - дадут возможность принимать
громадные - длинносоставные и тяжеловесные поезда. А длинный и тяжелый
поезд - это экономия тяги, времени, места, на перегонах и станциях. Давно
уже в развитых странах водят такие поезда, есть попытки и на Красногорской
дороге, но пока что попытки - не более, потому что сформировать и провести
тяжеловесный поезд не главная проблема. Проблема возникает на станции, где
этот поезд не вмещается и ему приходится "рубить хвост", укорачивать, тратя
на это время, отвлекая людей и технику - какой же тогда смысл в тяжеловесе?
Да, действительно, особого смысла в таком поезде не было - прибавлялось
хлопот, а эффект оставался невысоким. Двухкилометровый состав от станции А к
станции Б вез огромное количество груза, но станция Б не знала, что с ним
делать - он не вмещался на путях.
Эта станция, Красногорск, лежала сейчас перед Бортниковым забитая
грузовыми поездами, сдавленная небольшим вокзалом с одной стороны и
деревянной улицей, частными домами - с другой, по ту сторону моста. Улицу, в
принципе, можно бы и потеснить, убрать дома, но речь шла о другом - надо