"Йен Бэнкс. Взгляд с наветренной стороны (Культура-7)" - читать интересную книгу автора

станет модным.
Неужели именно так и должно вести себя зрелое общество? Смерть как
выбор стиля жизни? Кэйб знал, как ответили на этот вопрос люди его
собственной страны - сумасшествие, детские сады, неуважение к личности и к
жизни вообще, ересь. Сам он, впрочем, отнюдь не был в этом уверен, что
говорило и о том, что он уже слишком много времени провел здесь, и о том,
что он просто-напросто выказывает к культуре, которая помогла ему занять
здесь столь важное место, недопустимую симпатию.
Таким образом, размышляя о тишине, церемониях, моде и своем
собственном месте в этом обществе, Кэйб, наконец, добрался до затейливо
украшенного входа в старинную церемониальную баржу "Уединение",
экстравагантное помещение резного дерева. Снег был притоптан множеством
ног, бесчисленные тропинки вели к близлежащим домам. Кэйб по-прежнему
радовался снегу, но ведь он не жил в этом горном городе, а его собственного
дома в этой стране никогда не касались ни снег, ни лед. Словом, снег был
ему в новинку. И перед тем как подняться на борт, хомомдан посмотрел на
ночное небо, чтобы увидеть прямо над головой большой клин снежно-белых
больших птиц, пролетавших над мачтами, держа путь в глубь страны, подальше
от Соленого моря. Когда они скрылись за домами, он почистил пальто,
стряхнул снег со шляпы и вошел.
- Похоже на каникулы.
- На каникулы?
- Да, на каникулы. Раньше это слово означало нечто совершенно
противоположное нынешнему своему значению. Почти абсолютно противоположное.
- Что вы имеете в виду?
- Послушайте, это вообще съедобно?
- Что?
- А вот это.
- Не знаю, попробуйте и поймете.
- Но оно все еще шевелится.
- Шевелится? То есть двигается по своей воле?
- Думаю, да.
- Но, послушайте, это же вещь, полученная от настоящего хищника, типа
нашего друга Циллера, и естественно было бы сказать "да", но...
- Так что насчет каникул?
- Циллер был...
- Он утверждал нечто о противоположном значении этого слова. Когда-то
каникулы означали время, когда ты куда-то уезжал.
- Неужели?
- Да, я когда-то слышал об этом. Древние времена, век лишений. Люди
были вынуждены работать беспрерывно, создавая богатства для себя и
общества, а потому не могли роскошествовать со временем. Короче, они
работали половину дня большую часть года, и потом им за это давали
определенное время, которое можно было потратить на себя, используя некий
обменный эквивалент...
- Деньги, у них был такой технический термин.
- Вот именно. И тогда на это время они уезжали.
- Простите, вы съедобны?
- Вы, что, действительно пытаетесь разговаривать с нищей?
- Не знаю. То есть не знаю, пища ли это?