"Артур Баневич. Где нет княжон невинных ("Приключения чароходца Дебрена Думайского" #3) " - читать интересную книгу автора

вторую попытку.
- Рррруки вверррх! - потребовал крикун, неожиданно оказавшийся рядом с
домом. Дебрен подумал, что тот отрезает ему отступление, но сейчас было не
до того. Он пытался использовать единственную возможность убить грифона.
Единственную - потому что при ударе волшебная палочка, которую он сжимал в
зубах, чудесным образом превратилась в груду снега. Правда, тоже волшебного,
но бесполезного в борьбе.
Когда Пискляк вынырнул из мрака, сломав при этом с полсотни веток и
исчезнув в туче сбитого с них снега, оказалось, что снег не только не
полезен, но и вреден.
Дебрен дернул спусковой крючок, механизм почти раскрутился до конца и
почти освободил тетиву. Почти.
- Старрогорооодец победирр! - в очередной раз прокричал тот, кто был
сзади. И оказался прав. Только благодаря снежному облаку грифон потерял цель
и не разорвал человека. Дебрен закончил бы жизнь так же, как несостоявшийся
отец Петунки, но его спасли кол и стремление чудовища к совершенству.
Орлиные глаза не подвели в снежном тумане, клюв угодил точно в центр туманно
очерченной фигуры врага, и Пискляк с присущей быкам инерцией рубанул головой
по колу.
- О куррр...
Крикун не докончил. Блеснуло. Раскрываемая с размаха дверь трактира
столкнулась с маленьким ассистентом грифона, и уродца откинуло далеко за
деревянную дорожку.
Особого значения это не имело. По правде говоря, не имело никакого.
Значение имел только Пискляк. Столкновение с колом вызвало у него сильное
сотрясение - типичный постколостолбовый шок. Поднимаясь на ноги, Дебрен даже
надеялся, что двухсотлетней войне приходит конец. После того как кол
толщиной в стопу расщепился пополам, наклонился на три румба и уподобился
пьяной руне "У", ни одно випланское животное не удержалось бы на ногах.
Особо крупные, возможно, сохранили бы сознание, но даже у них не было бы ни
сил, ни желания продолжать борьбу.
У грифона были. Он не убил Дебрена только потому, что до того чародей
получил по голове падающим колом и рухнул вне досягаемости Писклячьих лап.
Завязший в расщепленном дереве клюв испустил приглушенный рык. Грифон
поднялся на непослушных лапах, упал на колени, снова поднялся. Он был
ошарашен и взбешен. И совершил очередную ошибку, пытаясь достать крылом то,
что не мог достать когтем, но тут в нем пробудился инстинкт прирожденного
убийцы, и его движения стали более осмысленными. Грифон оставил в покое
человека, уперся лапой в столб и принялся выдергивать из него клюв.
Дебрен, одуревший после двух ударов по голове лишь чуть меньше грифона,
стоял на коленях в сажени от него и, не прекращая, дергал спуск арбалета. Он
как загипнотизированный глядел на странные полукошачьи-полуптичьи пальцы,
достаточно длинные и гибкие, чтобы ухватить самые большие предметы.
- Назад! Куда ты, дурная коза?!
Он не видел ее, но слышал, как она мчится длинными прыжками напрямик
сквозь заросли малины. Как переворачивает один за другим стоящие там ульи и
начинает кричать. В крике были и страх, и бешенство, но грифон услышал
исключительно вызов. Мощным рывком он высвободил клюв и следующим рывком
должен был достать Дебрена. Однако этой ошибки он не совершил.
Ленда тоже не совершила ошибки. Если не считать бегства от Збрхла и