"Артур Баневич. Где нет княжон невинных ("Приключения чароходца Дебрена Думайского" #3) " - читать интересную книгу автора

его по лопатке. - Пилить в буквальном смысле. Но ничего из этого не
получилось. У князя был напильник для лат, как у каждого хорошо
экипированного современного рыцаря. Ведь бывает, что после боя, в котором
его крепко побили или конь на него копытом наступил, он не может
самостоятельно из покореженных лат вылезти. А любовь у моего князя была, так
сказать, высшей пробы, то есть чистая, романтическая и жаждущая свадьбы.
Молодые мы были, вот нам и казалось, что этого достаточно. Да, совсем
забыла, один колдун мне сказал, что искренняя любовь - наилучшее лекарство
против таких проблем, как моя. Не смейся. Я молодая была, дурная. Ну и
хотела верить в такой пер...
- Ленда!
- Прости: в такие нерациональные...
- Я не о том. Я хотел сказать, что твой пояс белой магией пахнет.
Поэтому я нисколько не удивлюсь, если дурь сельского колдуна окажется не
такой уж дурной дурью.
- Чем пахнет мой пояс, я как раз и собиралась сказать. Но всему свое
время. С распиливанием у нас, конечно, ничего не получилось. Во-первых,
когда я скинула юбку... заметь: верхней части не трогала и подняла лишь так,
чтобы в полупанцире остаться... ну, значит, когда я сверкнула князю в глаза
белизной своих ляжек, то... Ты не хочешь, чтобы я пользовалась обозным
языком, так я скромно скажу, что князь принялся бормотать о чудовищном
грузе, которого он больше не вынесет, и что если бы я могла этот груз,
значит, как-то с... его плеч... снять...
- Я понимаю, о чем ты говоришь, - заверил Дебрен быстро и тихо.
- Вот и хорошо. Мы люди взрослые, а ты вдобавок серьезный мэтр магии.
Той, черной, которая крепко обеими ногами на земле стоит, а поэтому лучше
разбирается в земных делах. И в любви тоже. - Она вздохнула. - Короче
говоря, я любила его так, что готова была средней тяжести грех совершить.
Тот... ну, сам знаешь, что зря время терять...
- Княжна, ты серьезно не обязана...
- Не бойся. Я без подробностей. Ну, в общем, груз, даже такой, только
рукой... снимают. - Они полбусинки молчали. - Ну и потом, когда уже князю
полегчало, он вдруг вспомнил, что надо же посты обойти. И не меньше двух
клепсидр обходил, хоть лагерь был маленький, и если камнем бросить, так
можно в совройского партизана угодить. Я даже боялась, как бы кто-нибудь
его... Но нет. Он вернулся и снова взялся за напильник. Только души в это
уже не вкладывал. И быстро закончил, потому что ему неприятно было так
двусмысленно шуметь среди ночи. "Лучше, - говорит, - отложим это и выспимся.
Не думай, - говорит, - что я из тех, которые девку, обработав, из ложа
гонят". Ну и пошли мы в ложе, а точнее, на подстилку из попоны. А она была
серебряными шишечками украшена. Сверху другой попоной накрылись, но
чувствую, как князь вертится, стонет. Однако молчу, думаю: это он меня
хочет. А поскольку я девушка приличная, то лежу себе тихо и жду. А он уже
почти на рассвете хныкать начинает. "Черт-те что, - говорит. - Ты не княжна
и никогда княжной не будешь! С такой кожей?! Не мешают тебе эти чертовы
шишки? Никакой деликатности в тебе нет! Я ради тебя мучаюсь, синяки
зарабатываю, а ты даже пальцем не шевельнешь!" Тогда я его спрашиваю, мол,
ты что ожидал, что я с тобой мимикой объясняться стану, ежели ты так боишься
с девкой в палатке шуметь? Потому что, говорю, и меня это показное серебро
достало. Тем более что шишки-то только сверху посеребренные, а снизу-то