"Артур Баневич. Драконий коготь ("Приключения чароходца Дебрена Думайского" #1) " - читать интересную книгу автора

свободно, не то что в бордельные комнаты, особенно те, что наверху, где
девушки работают. Кроме того, бордель есть бордель, его иначе строят, нежели
обычный дом. Хороший мастер и материалы противошаровые использует, и
заклинаниями стены защитит. Нечто подобное было у вас в подвале, где Уна
лежала, хотя там скорее речь шла о защите сундука с ценностями или склада
дорогих вин. Короче говоря, пока двери были заперты, у юного Сусвока не было
возможности заглянуть внутрь. Хотя он наверняка пытался. На "рабочее место"
Эстренки он поглядывал так часто и подолгу, что солидный кусок крыши осушил,
стены нагрел... Постоянный след оставил. Вот почему мне приснилось его лицо.
- Лицо? Откуда ты знаешь, что его? Ты же его в глаза не видел.
- Но потом увидел отца. И вспомнил, что ты дважды о прыщах наследника
упоминала. А та морда, что во сне явилась, здорово прыщавой была.
- Ишь какой ты прыткий. Уже тогда знал?
- Нет. Честно говоря, Ленда, магия - всего лишь магия. Она всегда
оставляет следы, а я в основном занимаюсь поисками таких следов. В этом я
силен без хвастовства. А там у вас происходили странные вещи. Я их не
понимал, не мог объяснить. Тогда подумал... Не смейся, но я подумал, что,
возможно, Дюннэ и другие немного правы. В том, что это... кара Божья.
- А разве нет? - серьезно спросила она. - Ты уверен?
- Не уверен. Жрецы говорят, что неисповедимы пути Господни. Все можно
истолковать, исходя из такого положения. Все. Но я думаю, если бы Бог хотел
Унеборгу примерно наказать... Не прыщавый сопляк без опыта, а только сам
Бог, знающий все, а значит, и женскую анатомию... Поэтому вряд ли бы он
ошибся и угодил огнем прямо в мочеиспускательный канал.
Потом они долго молчали, стоя у балюстрады локоть к локтю и глядя
вдаль, на широко разлившуюся реку. Мягкий, еще теплый ветерок приносил на
пристань желтые и красные листья, пух бабьего лета и вонь городских сточных
канав. Портовый кран скрипел, десятник лаялся все паскуднее. Ленда поставила
ногу на нижнюю перекладину барьерчика, принялась ее отряхивать.
- Зад сильно беспокоит? - спросила она с неожиданной заботливостью. -
Сколько у тебя осколков шара цирюльник вытащил? Три?
- Три. Спасибо, что помнишь. И за подушку тоже благодарю. Не беда, что
у экипажа будет повод для веселья.
- Переживешь, - беспечно пожала она плечами. - А в другой раз не будь
дурачком. Сам первым под кровать прячься, а уж только потом, если времени и
места хватит, девку затаскивай. Особенно...
- Замолчи. И оставь в покое сор, прилипший вместе с куриным пометом. И
без остентаций* [Демонстративность.], будь добра. Я понял.
- Знаешь что... - равнодушно буркнула она, снова опуская на землю самую
грязную во всем порту ногу. - Слова "остентация" я не знаю, но так или иначе
помолчи. Мои ноги, что хочу, то с ними и делаю.
- Твои, - согласился он. И, глядя на другой берег, добавил: - Слишком
хороши для стрельбы. А не лучше ль?..
- Хватит, Дебрен. Гляди, драб подходит. Сейчас ты в синюю даль
отправишься, так что прибереги на будущее добрые советы и вымученные
комплименты. Лучше давай выпьем стременную*. [На посошок.] Правда, здесь не
конь, но, чтобы глотнуть, любая оказия годится. Ну, что смотришь? Покажи,
что ты человек светский, бывалый, и будь ласков - отвернись. Где я работаю,
там - работаю, а сиськами светить не привыкла.
Он отвернулся. Это он для нее мог сделать. Хотя, пожалуй, больше-то для