"Крис Банч. Король-провидец ("Сага о Темном Короле" #1)" - читать интересную книгу автора

время от времени встречал в соседских деревнях. А еще вероятнее, Иса возьмет
мою душу из израненного на поле сражения тела, или же я умру в бараке от
одной из тех болезней, которые сопровождают армию вместе со шлюхами и
поставщиками негодных продуктов.
Теоретически я мог бы обратиться в один из лицеев, выпускающих молодых
офицеров - наша семья имела более чем благородное происхождение для такого
обращения. Но старая поговорка справедлива и по сей день: моя семья, а, в
сущности, и вся провинция Симабу, находилась вдали от помыслов и чаяний тех
могущественных людей, которые управляли нумантийской армией из Никеи.
Но мне было все равно. Полагаю, такое отношение можно причислить к моим
недостаткам, однако я никогда не был высокого мнения о человеке лишь потому,
что поворот Колеса сделал его отпрыском знатного семейства. Несмотря на все
мои прежние титулы и мой аристократический брак, общение с такими людьми
заставляет меня заметно нервничать, хотя с годами я научился скрывать свои
чувства.
Гораздо уютнее мне в бараке, в походной палатке, на охоте или в
таверне, в обществе простого люда. Дворцы и роскошные хоромы наводят на меня
тоску.
Поэтому перспектива стать простым копейщиком или лучником не пугала
меня и не вызывала стыда, хотя я полагал, что смогу показать себя с лучшей
стороны и добиться перевода в кавалерию.
Но тут снова вмешалась моя удача.
Как я уже говорил, у моего отца не было связей в высших армейских
эшелонах, но кое-то задолжал ему одну услугу. Это был отставной домициус
Рошанар, полковой командир моего отца в битве при Тьеполо. Не знаю, что
совершил мой отец в тот день - он никогда не рассказывал о своих воинских
подвигах - но, очевидно, это не осталось забытым.

***

В один прекрасный день в наше поместье прибыл гонец. Он привез с собой
официальный свиток, который, после того как были сломаны сургучные печати,
оказался предложением места в Кавалерийском лицее, расположенном неподалеку
от Никеи.
Этот лицей считался одной из наиболее элитных военных школ. Туда
поступали лишь сыновья богатых вельмож и наследники старших офицеров,
имеющих особенно хорошие связи наверху.
Никто из нас не имел понятия о том, как это могло случиться. Среди лиц,
подавших прошение о поступлении в лицей, пять мест распределяются по жребию,
но поскольку я не посылал писем в Никею, подобный выигрыш был невозможен.
Объяснение, конечно же, крылось в другом месте. Со следующей почтой
пришло письмо от домициуса Рошанара. Он писал, что не только рекомендовал
меня в лицей, поскольку не имеет собственных детей, но также выделил сумму,
достаточную для моего содержания за все годы обучения. Я видел, как грозно
ощетинились усы моего отца, но он продолжал читать вслух довольно невнятные
объяснения Рошанара насчет слухов о якобы необыкновенно низких урожаях в
Симабу и разорении многих землевладельцев. Письмо заканчивалось призывом
рассматривать этот поступок не как благотворительность, но как способ
пополнить достойными офицерами ряды армии, которой они отдали лучшие годы
жизни.