"Оноре де Бальзак. Серафита" - читать интересную книгу автора

отрывала глаз от тебя, иначе что бы от меня осталось? Я ведь всего лишь
беспомощное создание. Тебе не тяжело?
- Нет, - произнес тот, на чью руку она опиралась. - Не стоит
останавливаться, Минна! Это место не слишком надежно, чтобы здесь
задерживаться.
И снова засвистели по снегу длинные полозья, привязанные к ногам; Минна
и Серафитус продолжили свое движение к вершине, пока не добрались наконец до
спасительного карниза, который случай протянул по склону пропасти. Тот, кого
Минна назвала Серафитусом, оперся на правую пятку, чтобы приподнять длинную,
в один туаз, лыжу, узкую, как подошва ребенка, привязанную к его полусапожку
двумя ремешками из акульей кожи. Толщиной в два пальца, эта лыжа была обита
оленьей кожей, мех ее, царапая снег, неожиданно остановил Серафитуса, он
подвел левую ногу - лыжа на ней была не менее двух туазов в длину, -
проворно повернулся, подхватил свою пугливую спутницу, поднял ее, несмотря
на длинные полозья на ногах, и усадил на выступ скалы, предварительно
очистив его своей меховой курткой от снега.
- Здесь, Минна, ты в безопасности, дрожи сколько угодно.
- Мы уже одолели треть пути до вершины нашего Ледяного колпака, -
сказала девушка, взглянув на пик Боннэ-де-Глас и называя его именем,
известным всем норвежцам. - Я все еще не верю этому.
Минна смолкла, пытаясь восстановить дыхание. Улыбнулась Серафитусу.
Тот, не отвечая, продолжал удерживать девушку, прислушиваясь к звонкому
биению ее сердца, тревожному, как у пойманной птахи.
- Оно часто бьется так, даже когда я не двигаюсь, - сказала Минна.
Серафитус кивнул головой без какой-либо снисходительности или
холодности. Хотя изящество сделало этот жест почти нежным, в нем не было и
намека на возражение, которое у женщины обернулось бы обольстительным
кокетством. Серафитус неожиданно обнял девушку. Минна приняла ласку за ответ
на свои мысли и продолжала неотрывно смотреть на своего спутника. Серафитус
поднял голову, отбросив со лба почти нетерпеливым жестом жесткие золотые
кольца шевелюры, и тут заметил выражение счастья в глазах девушки.
- Да, Минна, - отеческий тон был особенно очарователен у совсем юного
создания. - Смотри на меня, не опускай глаза.
- Почему?
- Хочешь узнать? Попытайся.
Минна бросила взгляд под ноги и неожиданно вскрикнула, подобно ребенку,
столкнувшемуся с тигром. Ужасное ощущение бездны овладело ею, для этого
вполне хватило одного взгляда. Фьорд не желал отдавать свою добычу, его
гулкий глас оглушал, забивал уши, казалось, фьорд хотел наверняка
разделаться с Минной, вставая между ней и жизнью. По всему телу Минны, от
волос до пяток, пробежала дрожь; вначале ледяная, она тут же сменилась
невыносимым жаром, наполнила им нервы, забилась в венах, прострелила
разрядами, подобно электрическому скату, конечности. Не в силах
сопротивляться, Минна чувствовала, как непонятная сила притягивает ее к
подножью площадки, где ей уже виделось некое чудовище, тянувшее к ней свое
жало, магнетические очи монстра очаровывали Минну, казалось, разверстая
пасть вот-вот разорвет свою жертву.
- Я умираю, дорогой Серафитус, лишь одного тебя я любила, - Минна
машинально сделала шаг к бездне.
Серафитус нежно подул ей в лоб и в глаза. И вдруг, как у путника,