"Оноре де Бальзак. Банкирский дом Нусингена" - читать интересную книгу автора

чтобы хорошо его знать, надо принадлежать к деловому миру. Его банк -
небольшое министерство; сюда входят государственные поставки, вина, шерсть,
индиго - словом, все, на чем можно нажиться. Он - гений всеобъемлющий. Этот
финансовый кит готов продать депутатов правительству и греков - туркам.
Коммерция для него, сказал бы Кузен, - сумма разновидностей и единство
разнообразий. Банк с этой точки зрения - та же политика, он требует хорошей
головы и побуждает человека твердого закала стать выше стеснительных для
него законов честности.
- Ты прав, сын мой, - сказал Блонде. - Но только мы одни понимаем, что
в таком случае - это та же война, перенесенная в мир денег. Банкир -
завоеватель, жертвующий тысячами людей для достижения тайных целей, его
солдаты - интересы частных лиц. Ему приходится прибегать к военным
хитростям, устраивать засады, бросать в бой своих сторонников, брать
приступом города. Эти люди так близки обычно к политике, что в конце концов
оказываются втянутыми в нее и теряют свое состояние. Банкирский дом Неккера
прогорел из-за политики, пресловутого Самюэля Бернара политика почти
разорила. В каждом веке бывает какой-нибудь банкир с колоссальным
состоянием, после которого не остается ни состояния, ни наследников. Братья
Пари, помогшие свалить Лоу, и сам Лоу, рядом с которым все эти господа,
организующие акционерные общества, просто пигмеи, Буре, Божон - все они
исчезли, не оставив после себя наследников. Банк, подобно Кроносу[3],
пожирает своих детей. Чтобы продлить свое существование, банкир должен
сделаться дворянином, основателем династии, как Фуггеры, заимодавцы Карла
Пятого, которые стали князьями Бабенгаузен и существуют и поныне... в
"Готском альманахе". Банкиры тяготеют к аристократии из чувства
самосохранения, быть может, не сознавая этого. Жак Кер стал родоначальником
знатного рода Нуармутье, угасшего при Людовике Тринадцатом. Сколько энергии
было в этом человеке, пожертвовавшем своим состоянием, чтобы возвести на
престол законного монарха! Жак Кер умер властителем одного из островов
Эгейского моря; он выстроил там великолепный собор.
- Ну, если вы будете забираться в дебри истории, мы далеко уйдем от
современности, когда король не имеет больше права даровать дворянство, когда
баронские и графские титулы раздают, увы! при закрытых дверях, - сказал
Фино.
- Ты сожалеешь о тех временах, когда дворянское звание можно было
купить за деньги, - и ты прав, - сказал Бисиу. - Но вернемся к нашему
рассказу. Знаете ли вы Боденора? Нет, нет и нет. Ладно. Видите, как все в
мире преходяще! Всего лишь десять лет назад бедняга был образцом дендизма.
Но он так основательно забыт, что вы о нем знаете не больше, чем Фино о
выражении "удар Жарнака" (говорю это не для того, чтобы тебя подразнить,
Фино, а для красного словца!). Он по праву принадлежал к знати
Сен-Жерменского предместья. Ну так вот! Боденор - первый простофиля,
которого я хочу вам представить. Прежде всего - он именовался Годфруа де
Боденор. Ни Фино, ни Блонде, ни Кутюр, ни я не можем не признать, что это -
преимущество. Самолюбие славного малого отнюдь не страдало, когда при
разъезде с бала в присутствии тридцати укутанных красавиц, дожидавшихся в
сопровождении мужей и поклонников своих экипажей, лакей вызывал его карету.
Все, что человеку отпущено богом, было у него на месте: он был здрав и
невредим - ни бельма на глазу, ни парика, ни ватных подушечек для икр; ноги
его не были ни вогнуты внутрь, ни выгнуты наружу, колени не распухали, спина