"Оноре де Бальзак. Крестьяне" - читать интересную книгу автора

или русские.
"Вот они, куперовские краснокожие, - подумал Блонде, - незачем ездить в
Америку, чтобы наблюдать дикарей".
Хотя парижанин был всего в двух шагах, старик не обернулся, продолжая
смотреть на противоположный берег пристально и неподвижно, словно индийский
факир, уставившийся в одну точку остекленевшими глазами и застывший в одной
позе. Побежденный этим своеобразным магнетизмом, более заразительным, нежели
это принято думать, Блонде в конце концов и сам уставился на воду.
- Что же там, старикан, такое? - спросил Блонде по прошествии добрых
пятнадцати минут, в течение которых он не заметил ничего, что бы могло
оправдать столь пристальное внимание.
- Тшш! - зашипел старик, делая знак Блонде, чтоб тот не нарушил
тишины. - Спугнете...
- Кого?
- Выдрю, господин хороший, выдрю... Чуть голос человечий услышит,
сейчас нырь в воду... Дело ясное, куда она шмыгнула... Гляньте-ка, где вода
пузырится. Это она рыбку подстерегает, а как захочет подняться кверху, мой
паренек ее тут и прищучит. Выдря, изволите ли знать, зверюга редкостная,
добыча научная и притом тонкая... Мне за нее в Эгах франков десять заплатят,
по случаю, что тамошняя барынька соблюдает посты, а завтрашний день у нас
постный. В прежние годы покойница барыня мне по двадцати франков платила, да
еще шкуру назад отдавала! Муш! - окликнул он шепотом, - смотри хорошенько...
И тогда на другом берегу быстротечной Авоны журналист увидел в ольховой
заросли два глаза, сверкавших, как у кошки; потом разглядел смуглую рожицу и
взъерошенные вихры мальчугана лет двенадцати, который, лежа на животе,
знаками показывал, где притаилась выдра, и давал понять старику, что не
упускает ее из виду. Поддавшись надежде, воодушевлявшей старика и
мальчугана, Блонде не устоял перед бесом охоты. А этот бес, уязвляя двумя
когтями - надеждой и любопытством, увлечет вас, куда захочет.
- Шкуру продают шапочникам, - продолжал старик. - Уж до того красивая,
нежная! На отделку картузов она идет...
- Вы так полагаете, старикан? - с усмешкой промолвил Блонде.
- Вам, сударь, оно, конечно, лучше известно, хоть мне и стукнуло
семьдесят годков, - смиренно и почтительно ответил старик, принимая позу
подавальца святой воды, - и вы, пожалуй, сможете мне растолковать, почему
эти картузы так любы кондукторам и винным торговцам.
Блонде, великий дока по части всякой иронии, памятуя о маршале Ришелье,
уже почувствовал некоторое недоверие при словах "научная добыча" и
заподозрил было насмешку, но наивные повадки и глупость, написанная на лице
старого крестьянина, разуверили его.
- Когда я был помоложе, их тут водилась тьма-тьмущая, этих самых
выдрей, им тут у нас приволье, - продолжал старичок. - Да уж столько их
переловили, что теперь и хвоста ее за десять лет не увидишь... Зато наш
cупарфект... Вы, может, с ним знакомы? Хоть он из Парижа, а хороший такой
молодой человек, вроде вас, и очень до разных редкостей охоч. А как он
знает, что я мастак ловить этих самых выдрей, - а знаю я их сестру не хуже,
чем вы свою грамоту, - он мне и говорит: "Дядя Фуршон, как поймаешь выдрю,
тащи ее ко мне, я, мол, тебе хорошо за нее заплачу, а коли у нее спина будет
серебриться, я, мол, тебе дам за нее тридцать франков". Так-то вот он и
сказал мне на набережной в Виль-о-Фэ, вот те крест, не вру. Есть еще в