"Оноре де Бальзак. Госпожа Фирмиани" - читать интересную книгу автора

"Большой, хорошо обставленный дом на улице Бак, прекрасные картины, добрая
сотня тысяч ливров ренты, муж, бывший когда-то главным сборщиком налогов в
департаменте Монтенотт". Сказав так, положительный человек, толстый,
круглый, одетый почти всегда в черное, с довольным видом выпячивает нижнюю
губу и качает головой, как бы добавляя: "Вот солидные люди, достойные
всякого уважения". И не задавайте ему других вопросов. Положительные люди
объясняют все цифрами, рентой или земными благами - словечко из их
лексикона.
Обернитесь направо, спросите светского бездельника, повторите ему ваш
вопрос. "Госпожа Фирмиани? - скажет он. - Как же, я хорошо с ней знаком, я
бываю у нее. Она принимает по средам. Это очень почтенный дом". Г-жа
Фирмиани уже превратилась в дом. Дом не в смысле архитектурного сооружения;
нет, это непереводимое словечко на языке повес. Тут бездельник, человек без
сердца, говорящий милые пустяки с приятной улыбкой, который живет скорей
чужим умом, чем своим, наклоняется к вам и шепчет на ухо с проницательным
видом: "Я никогда не видел господина Фирмиани. Каково его общественное
положение? Он управляет какими-то поместьями в Италии. Но госпожа Фирмиани
француженка, и она тратит деньги, как истая парижанка. У нее превосходно
сервируют чай. Это один из немногих домов, где по-настоящему веселятся и где
все изысканно. Впрочем, очень трудно быть принятым у нее. В ее гостиной
собирается самое лучшее общество". При последних словах он важно берет
щепотку табаку, понемножку отправляет его в нос, как бы говоря: "Я бываю в
этом доме, но не рассчитывайте, что я вас представлю хозяйке".
Для бездельников дом г-жи Фирмиани нечто вроде гостиницы без вывески.
- Что тебе делать у госпожи Фирмиани? Там такая же скука, как при
дворе. Умные люди стараются избегать салонов, где из новинок современной
поэзии читают лишь самые ничтожные стишки.
Так вам ответит один из ваших друзей, один из тех избранных умов, кто
хотел бы держать всю вселенную под замком и не позволял бы ничего делать без
своего разрешения. Они несчастны, если счастливы другие, они прощают только
пороки, падения, болезни и превыше всего любят оказывать покровительство.
Аристократы по склонности, они становятся республиканцами с досады, только
для того, чтобы найти побольше низших среди им равных.
- Госпожа Фирмиани, друг мой, - это одна из тех обворожительных женщин,
ради которых прощаешь природе всех дурнушек, созданных ею по ошибке. Она
восхитительна! Она добра! Я желал бы обладать властью, королевским титулом,
миллионами лишь для того, чтоб... (Здесь он шепчет на ухо). - Хочешь, я тебя
ей представлю?
Так говорит молодой лицеист, весьма развязный в мужской компании и
крайне робкий наедине с женщиной.
- Госпожа Фирмиани? - восклицает другой, жонглируя тростью. - Хочешь
знать, что я о ней думаю? Ей лет тридцать - тридцать пять, лицо несколько
увядшее, красивые глаза, плоская фигура, глухой, низкий голос, изысканные
туалеты, слегка подрумяненные щеки, очаровательные манеры, - впрочем, все
еще прелестная женщина, и любви ее стоит добиваться.
Этой сентенцией мы обязаны фату, который только что позавтракал. Он
небрежно цедит слова и собирается на прогулку верхом. В такие минуты фаты
беспощадны.
- У нее великолепная коллекция картин, их стоит посмотреть, - ответит
вам другой, - не всюду вы такие увидите.