"Оноре де Бальзак. Драма на берегу моря" - читать интересную книгу автора

- Сколько же вы все-таки зарабатываете на круг?
- Когда одиннадцать су, когда - двенадцать. Будь я один, я бы
перебивался, но у меня на руках отец; старик не может мне помогать, он
ослеп.
При этих словах, сказанных совсем просто, мы с Полиной молча
переглянулись.
- У вас есть жена или подружка?
Он посмотрел на меня столь печальным взглядом, какой мне редко
случалось встретить, и молвил:
- Вздумай я жениться, мне пришлось бы бросить отца; я не мог бы кормить
его да еще содержать жену и детей.
- Почему же вы, бедняга, не стараетесь заработать побольше - погрузкой
соли или добычей ее в соляных озерах?
- Что вы, сударь! Я бы и трех месяцев не протянул на этой работе. Я
ведь хилый, а если бы я умер, отцу только и оставалось бы, что пойти по миру
Мне под силу лишь такая работа, что требует маленько сноровки и большого
терпения.
- Как же можно существовать вдвоем на двенадцать су в день?
- Эх, сударь! Мы питаемся лепешками из гречишной муки да улитками,
которых я отдираю от скал.
- Сколько же вам лет?
- Тридцать семь.
- Вы когда-нибудь бывали в других местах?
- Один раз ходил в Геранду, тянуть жребий, да еще в Савенэ - показаться
господам, которые измерили мой рост. Будь я на дюйм выше, меня забрали бы в
солдаты. Я бы свалился после первого перехода, и бедному отцу пришлось бы
побираться.
Мое воображение много раз создавало драмы; находясь возле человека
столь болезненного, как я, Полина привыкла к сильным потрясениям,- но
никогда еще не слыхали мы ничего, что так потрясло бы нас, как бесхитростная
речь нищего рыбака. Молча прошли мы несколько шагов; мы с Полиной размышляли
о немом величии этой безвестной жизни, восхищались этой благородной и
бессознательной жертвенностью; сила, таившаяся в столь слабом теле, изумляла
нас обоих; мы преклонялись перед безотчетным великодушием рыбака. Я мысленно
видел, как это обездоленное существо, руководимое только инстинктом,
прикованное к скале, точно каторжник к своему ядру, в продолжение двадцати
лет выслеживает рыб и морских раков, чтобы кое-как прожить, имея опорой в
своем долготерпении одно лишь сыновнее чувство! Сколько томительных часов,
проведенных на прибрежном песке! Сколько надежд, уничтоженных то шквалом, то
внезапной переменой погоды! Неподвижно вытянув руку, словно индийский факир,
свешивается бедняга с гранитного выступа, а тем временем отец, сидя на
лавке, дожидается во мраке и безмолвии, покуда сын принесет жалких ракушек и
хлеба, если морю будет угодно.
- Вы пьете когда-нибудь вино? - спросил я.
- Три-четыре раза в год.
- Ну что ж, сегодня вы с отцом попьете винца вволю, и белого хлеба мы
вам пришлем.
- Вы очень добры, сударь!
- Мы вас угостим обедом, если вы проводите нас берегом до Баца; мы
хотим подняться там на башню, с которой видны залив и побережье от Баца до