"Рамеш Балсекар. Подобно огромному неподвижному камню" - читать интересную книгу автора

чем я на самом деле занимался. Вскоре поползли слухи о том, что Беурет спит
сидя!
Курс переподготовки завершился в мае, и перед возвращением в Селисберг
я провел пару дней в Туне. Я ходил на прогулки загород, ощущая, как меня
охватывает невероятное чувство любви, блаженства и красоты. Казалось, что
воздух, как и небо, вибрирует, земля и деревья дышат невыразимым
ПРИСУТСТВИЕМ - которое я называл Богом. Мое сердце раскрылось, все барьеры
растворились, и я объял собой все мироздание. Я был частью вселенной, а
вселенная - частью меня. Хотя это переживание продолжалось в течение
нескольких недель, оно сохранялось не постоянно или с той же интенсивностью.
Я был настолько переполнен переживаемыми мной любовью и красотой, что
перестал разговаривать более чем на месяц. Это была спонтанная Мауна. Когда
мне нужно было что-нибудь сообщить другим, я писал короткие предложения на
клочках бумаги. В остальном я жил как обычно. Я вернулся в центр ТМ, где
продолжал добросовестно выполнять свою работу. Но все это было лишь внешним,
ибо внутри я переживал глубокое осознание божественного присутствия, его
красоту и блаженство. Из-за своего молчания я был изгнан из центра. Но это
уже отдельная история.
По возвращении домой, во время пребывания в своей комнате или
загородных прогулок, я начал ощущать, что интенсивность этого ощущения
ПРИСУТСТВИЯ усилилась. Затем со временем, постепенно, оно исчезло. Я пытался
удержать его, но оно ускользало сквозь мои пальцы. А затем начали
возвращаться и мои старые проблемы с заиканием и замешательством по поводу
моей сексуальной ориентации. Я по-прежнему не знал, что мне делать с моей
жизнью, какой профессией заняться. Я боялся ошибиться и принять неверное
решение. Я снова был в отчаянии.
Пытаясь отыскать решение своих проблем, я отправился в Индию, в
институт йоги, где преподавал мой бывший учитель йоги. Я побывал там
дважды - в 1978 и 1979 годах. Останавливался я в самом институте, в Бомбее.
В то время я не знал ни о Нисаргадатте, ни о Вас, Гуруджи!
В конечном итоге я понял, что йога ведет меня не в том направлении, что
мне нужно, и стал прилагать еще больше усилий для совершенствования контроля
над самим собой, своим телом, умом и чувствами, в том числе автономной
нервной системой. Таким образом я еще больше усилил свою бесконечную борьбу,
что привело лишь к усугублению противоречий, страдания и боли.
И я оставил занятия аштанга йогой, осознав, что более всего я нуждаюсь
в Боге, в Истине. Я прекратил борьбу со своим заиканием, и - вот так штука -
оно ослабло само по себе. Больше это не было для меня проблемой, вопросом
жизни и смерти, как раньше. Моя борьба с заиканием, длившаяся всю жизнь,
оказалось абсурдом. В течение двенадцати лет, понукаемый окружающими, я изо
всех сил пытался преодолеть этот речевой дефект, и более чем девять лет я
боролся самостоятельно. Впрочем, это все просто не могло произойти как-либо
иначе, поскольку, без усилий, направленных на борьбу с заиканием, я бы
никогда не пришел к йоге, к восточной философии и пониманию духовного
поиска.
И именно тогда, с потерей ощущения ПРИСУТСТВИЯ, начался истинный поиск
Марка. То, что произошло на ранней стадии моего пути, должно было
повториться в этом поиске Бога, Истины. Потребовалось еще девять лет, прежде
чем поиск был окончательно отброшен. Этот второй этап оказался еще более
болезненным и беспокойным, чем первый. Если бы я знал, что меня ждет, я бы