"Мэри Бэлоу. Певцы Гимнов с Бонд-Стрит" - читать интересную книгу автора

редкие аплодисменты от некоторых зевак, а одна из женщин вышла вперед с
перевернутой шляпой и собрала деньги. - Вы, мэм. Кто этот мальчик?
Разволновавшаяся мисс Кемп сделала книксен.
- Он поет как ангел, верно, сэр? - начала она. - Мы горды, что в этом
году...
- Кто он? - Няня бы сказала, что он поступил грубо, перебив мисс Кемп,
но Кэти сомневалась, что няня сказала бы ему это в лицо. Она сомневалась,
что кто-нибудь вообще может ему такое сказать.
- Это мастер Мэттью Берлинтон, сэр, - ответила мисс Кемп. - Он...
- Мэттью Берлинтон, - произнес джентльмен, поворачиваясь к Мэтту, - вы
обладаете невероятным талантом. Его следует показывать большей и более
благодарной аудитории.
- Если бы с утра не было дождя, сэр... - вмешалась мисс Кемп.
Джентльмен хвалил Мэтта прямо как папа. Дядя Джон однажды сказал Мэтту,
хотя и по-доброму, что он должен перестать все время петь, потому что у тети
Мерси от этого начинает болеть голова. Кэти оставила теплый кокон
материнских юбок, абсолютно позабыв, чему ее учили в отношении незнакомцев,
подошла к джентльмену и, встав на бордюрный камень перед ним, подергала его
за пальто.
Тот удивленно посмотрел вниз. Вблизи он казался даже больше, и он не
улыбался. На какой-то момент Кэти стало страшно, но она вспомнила о том, что
он сказал Мэтту, что тот невероятно талантлив. Кэти не совсем понимала, что
это означает, но по его тону догадалась, что это что-то хорошее.
- Я Кэти Берлинтон, - представилась она, а затем, вспомнив о хороших
манерах, добавила: - Сэр.
- Правда? - произнес он, и Кэти заметила, что теперь он говорил не как
папа - и что из-под складок своих пелерин он каким-то образом извлек
монокль, через который посмотрел на нее. Его увеличенный глаз выглядел даже
более холодно, чем у дяди Джона, когда она вся перепачкалась мороженым.
- Да, - ответила она.

Лорд Хит никогда особенно не любил детей. Возможно, потому что он не
так много с ними общался, а его многочисленные племянники и племянницы явно
до смерти его боялись. В действительности он, конечно, нарочно подкреплял
этот страх тем, что никогда не улыбался в их присутствии и частенько
пользовался моноклем. Только так он мог сохранить хотя бы толику уединения
на Рождество, в то время как на его братьев, шуринов и кузенов постоянно
кто-нибудь залезал и докучал им требованиями идти играть. Лорд Хит пришел к
выводу, что дети очень быстро истощали мужское терпение. И он свое сохранял
путем простой уловки - избегал детей в принципе.
Теперь же этот маленький херувимчик имел наглость дернуть его за пальто
посреди улицы и представиться. После того, как его рука почти по собственной
воле подняла монокль и поднесла его к глазу, девочка все еще держалась за
его пальто и твердо смотрела наверх, сильно задрав голову.
Мать ребенка, решил он, заслуживает суровой выволочки за то, что
позволяет такую дерзость, и за то, что плохо смотрит за своим чадом. Что бы
она стала делать, если бы он схватил девчушку подмышку и убежал с ней? Она
бы ничего не смогла сделать, кроме как поддаться приступу сильнейшей
меланхолии. Она бы никогда больше не увидела своего ребенка. И это послужило
бы ей хорошим уроком.