"Георгий Балл. Вверх за тишиной (сборник рассказов)" - читать интересную книгу автора

* * *

Да, были еще какие-то девочки на нашем корабле, из тех, которые липнут
к художнику, когда он молча показывает картины, не оглядываясь ни на кого,
ставит на мольберт картину, и только спрашивает: не отсвечивает? Вот так...
Некоторые девочки, из безымянных, еще не проснулись. Но вид спящих, с
голыми коленками или, допустим, красными пятками никак не привлекал, ибо
душу не обманешь вчерашним перепоем; голова гудом гудела от желания
опохмелиться.


* * *

Клич "Англичанин, сними калоши!" пробудил жизнь в нашем корабле,
который за эти дни сросся с нами, и Нил, не вставая со своего ложа, трубным
пароходным голосом проговорил:
- Скоро увидите огни Бриндизи. Как там на мостике?
- Моментум, - откликнулся гном Жорик. Он выбрался на капитанский
мостик, в рубку, потом с ужимками доложил:
- Все в порядке, сэр.
Нил скомандовал невидимому рулевому:
- Курс 150 по компасу, - и в машинное отделение. - Малый вперед!
Пароходик наш сильнее задымил. Появилась красивая Оля, с розовым,
совершенно свежим лицом. Зинка, естественно, тут же схватилась за телефон,
торопливо зашептала, прикрывши рукой трубку:
- Зайчонок, ты еще не ложился? Ах, да, сейчас утро... Нет, уже вечер?
Ага, значит, правильно я спросила? Ты ложись, Витек, мамочка скоро придет.
Скажи тете Паше, я куплю хлеба... И мороженого?.. Хорошо, куплю и дудочку.
Ну, целую, лапушонок, зайчонок. Ты меня чмокни в трубку. Губками, я услышу.
И добавила, ни к кому не обращаясь:
- Когда я думаю о Витьке, о нем мечтаю, у меня светлеет на душе.
- Я пионер, и дух наш молод, - пропищал гном Жорик.
Зина сказала, что она пойдет мыться, а из-за дивана, где лежал Нил,
поднялся Годик, который, оказывается, никуда не уходил, и он сразу же стал
доказывать, что гордость - это истинная суть христианства, разумеется, не
гордыня, а гордость, доходящая до самоуничижения, и тут не следует
примитивно понимать, потому что отказ от всех благ тоже может превратиться в
гордыню, а это именно величайший грех. Гордость как уважение в себе
истинного Человека, то есть в предельном понимании Сына Человеческого,
который в душах наших извечно идет на суд человеческий, творя высшую жертву,
хотя и ранее, и теперь не прекращается спор: что первично в Христе
божественное начало или человеческое, а ведь главное, на мой взгляд,
гармония и свобода выбора. Да, предельная гармония и предельная свобода, он
на секунду замолчал, а потом уже более спокойно, - но в то же самое время
каждый человек представляет собой замкнутый инструмент, даже Господь может
извлечь лишь тот звук, какой позволяет инструмент, хотя совершенствование
душевного настроя не только вполне возможно, но и необходимо, впрочем, как и
свидетельствует Апостольское слово, все мы Божественное видим туманно,
гадательно, хотя...