"Джеймс Баллард. Фабрика грез Unlimited" - читать интересную книгу автора

научили меня многому; именно тогда меня захватила мечта об органичном,
силами своих мускулов, полете. Однажды я был арестован полицией за развязное
поведение на соседней с зоопарком детской площадке, где я часто околачивался
в свободное от работы время. Тем дождливым вечером во мне неожиданно
пробудился Гаммельнский крысолов, я искренне верил, что могу увести два
десятка детей вместе с их ошарашенными мамочками, а заодно насквозь
промокших бродячих собак и даже цветы с клумбы в некий рай, до которого,
если знать дорогу, рукой подать.
Выходя из суда (где меня милосердно оправдали), я познакомился с бывшей
стюардессой, которая работала теперь официанткой в гостинице лондонского
аэропорта и только что получила штраф за приставание к мужчинам. Живая и
симпатичная, она имела неиссякаемый запас занимательных историй о
сексуальной жизни международных аэропортов. Увлеченный этими красочными
рассказами, я тут же сделал предложение, получил согласие и перебрался к ней
(девушка снимала квартиру в двух шагах от Хитроу). К этому времени меня
окончательно захватила идея построить мускулолет. Я уже планировал облететь
на нем земной шар, видел себя новым Линдбергом и Сент-Экзюпери. Каждый день
я ходил в аэропорт, смотрел на взмывающие в небо авиалайнеры, на прилетающих
и улетающих пассажиров. Я завидовал им, в чьи сугубо обыденные жизни
вторглась невероятная мечта о полете.
Мечты о полете обуревали меня все больше и больше. Прооколачивавшись
несколько недель на наблюдательных площадках, я нашел себе место уборщика. В
южной части лондонского аэропорта был сектор, отведенный для легкомоторных
самолетов. Я проводил свое свободное время в стояночных ангарах, на
пилотских сиденьях усталых изящных машин - овеществленных символов полета,
пробуждавших в моем мозгу новые и новые видения. И вот однажды, движимый
логикой своей мечты, я решил, что полечу.
Так началась моя настоящая жизнь.
Кроме того, вне зависимости от всех моих побуждений, тем утром я был
совершенно выбит из колеи одним неприятным эпизодом. Лежа в постели и глядя,
как одевается моя сожительница, я вдруг захотел ее обнять. Ее униформа была
украшена летной символикой, и мне всегда нравилось смотреть, как она
наряжается в этот гротескный костюм. И вот, прижав ее плечи к своей груди, я
неожиданно осознал, что мною движет не нежное чувство, а острая
необходимость раздавить ее, раздавить в самом буквальном смысле, убрать из
жизни. Вспоминается лампа с прикроватной тумбочки, сшибленная ее
взметнувшейся рукой. Она колотила меня по лицу маленькими, твердыми
кулаками, я же упорно продолжал душить ее в объятиях. И только когда девушка
обмякла у моих ног, я с ужасом осознал, что вот сейчас, секунду назад,
собирался убить ее, убить совершенно бесстрастно, без гнева и ненависти.
Потом, уже в кабине "Сессны", завороженно слушая, как чихает и рокочет
пробуждающийся к жизни мотор, я понял, что не хотел сделать ей ничего
дурного. Но в то же самое время я вспоминал выражение тупого ужаса на
вывернутом кверху лице и почти не сомневался, что она заявит на меня в
полицию. Проскользнув в каком-то футе от ждущего заправки авиалайнера, я
взлетел с одной из стояночных полос. Я много раз наблюдал, как механики
запускают моторы, и иногда напрашивался посидеть в кабине, когда они
выруливали машины на новое место. Среди механиков попадались и
квалифицированные пилоты, они рассказали мне все самое необходимое насчет
органов управления и режимов двигателя. Странно сказать, но, поднявшись в