"Дж.Г.Баллард. Прима Белладонна" - читать интересную книгу автора

звуковые колебания.
- Тихо, - сказала она, делая знак рукой. - Мне кажется, она хочет петь.
- Это всего лишь обрывки тональностей, - объяснил я. - Она не исполняет
музыкальных номеров. Я использую ее в качестве частотного...
- Слушайте! - она схватила мою руку и крепко сжала ее. Голоса всех
растений в магазине низкой ритмичной мелодией слились в один поток, но один,
более сильный голос, слышался над всеми: сначала он звучал тонко и
пронзительно, как свирель, потом постепенно звук начал пульсировать, стал
глубже и, в конце концов, разросся до мощного баритона, ведущего за собой
хор других растений.
Я никогда раньше не слышал, как поет Паучья орхидея, и внимательно слушал
ее. Вдруг я почувствовал что-то вроде легкого солнечного ожога, и
обернувшись увидел, что женщина пристально смотрит на растений, кожа ее
накалилась, а насекомые в глазах судорожно корчатся. Орхидея вытянулась в ее
сторону, чашечка цветка поднялась, листья стали похожи на окровавленные
сабли.
Я быстро обошел вокруг бака и выключил подачу аргона. Орхидея захныкала,
в магазине начался кошмарный галдеж: оборванные ноты и голоса, срывающиеся с
высоких "до" и "ля", слились в диссонанс. Вскоре тишину нарушал лишь едва
уловимый шорох листьев.
Женщина схватила край бака и перевела дух. Ее кожа потускнела, существа в
глазах перестали бесноваться и лишь слегка шевелились.
- Зачем вы ее выключили? - спросила она, тяжело дыша.
- Простите меня, - сказал я, - но у меня здесь товара на десять тысяч
долларов, и подобный эмоциональный шторм в двенадцати тональностях может
запросто выбить множество вентилей. Большая часть этих растений не
приспособлена для оперы.
Она наблюдала, как газ сочился из цветочной чашечки, а листья один за
другим опускались и теряли свой цвет.
- Сколько я вам должна? - спросила она, открывая сумочку.
- Она не продается, - ответил я. - Честно говоря, я совсем не понимаю,
как она взяла эти октавы...
- Тысячи долларов достаточно? - спросила она, не отрывая от меня глаз.
- Не могу, - сказал я. - Без нее невозможно настроить другие растения.
Кроме того, - добавил я, стараясь улыбнуться, - эта орхидея погибнет через
десять минут, если вытащить ее из вивария. Да и все эти цилиндры и
трубопроводы будут смотреться весьма странно в вашей комнате.
- Да, конечно, - согласилась она, внезапно улыбнувшись в ответ. - Я вела
себя глупо. - Она в последний раз взглянула на орхидею и не спеша
направилась к секции напротив, где продавались произведения Чайковского,
весьма популярные среди туристов.
- "Патетическая", - наугад прочитала она на ярлыке. - Я возьму ее.
Я завернул скабию и вложил в коробку буклет с инструкцией, все еще глядя
на женщину.
- Не волнуйтесь так, - сказала она весело. - Я никогда не слышала ничего
подобного.
Я не волновался. Просто тридцать лет, прожитые в Вермиллион-Сэндз, сузили
мой кругозор.
- Вы надолго в Вермиллион-Сэндз? - поинтересовался я.
- У меня сегодня первый концерт в клубе "Казино", - ответила она. Она