"Данцик Сергеевич Балдаев. Султана вызывают в Смольный " - читать интересную книгу автора

Бушмина, бывшего уже на пенсии, довольно грустные воспоминания. Возможно,
этому способствовала и наша весьма скудная трапеза. Вместе с ним мы
неожиданно перенеслись в блокированный фашистами город...
В декабре 1941 года его с Султаном вызвали в Смольный, где была
совершена кража. В сопровождении чекистов их провели в подвал, на
продуктовый склад. Бушмин не верил своим глазам. Верно ли, что Ленинград в
блокаде? Правда ли, что горожане тысячами умирают на рабочих местах, на
улицах, в своих квартирах, а милиционеры - на своих постах? Конечно, правда.
И он это знал. Специально выделенные грузовики не успевают собирать трупы.
Люди едят людей. Для борьбы с людоедством создан уже спецотдел, как в 21-м
году!
Здесь же, в Смольном, полки склада буквально забиты ящиками с
фруктовыми соками, лимонами, апельсинами, яблоками, грушами, вином, водкой,
коньяком. Мясо в тушах. Окорока на крюках. Палки копченых колбас по стенам
висели гроздьями. Пройти удавалось с трудом из-за наставленных в проходе
бочек с маслом, медом и рыбой.
У Бушмина, еле таскавшего ноги от голода, закружилась голова, началась
икота, потекли слюнки. Как и у Султана, тоже обалдевшего от такого обилия
забытых или совсем незнакомых запахов.
Но работа есть работа. Немного покрутившись, Султан взял след от окна
склада и уверенно направился в помещение, где располагались снабженцы. Там
он без промедления бросился к светловолосой молодой женщине и схватил ее за
полу рабочего халата. Она с криком отшатнулась. Бушмин дал команду "Ко
мне!" - и пес тут же отпустил ее. Работа была закончена.
Вскоре энкаведешники имели уже полную картину преступления. Молодая
работница через подвальное окно передавала продукты голодающим
родственникам. Л помогал ей один из охранников - ее ухажер.
После войны Бушмин случайно узнал об их судьбе. На них списали
недостачу продуктов еще на двух складах, прикрыв расхитителей покрупнее.
Судили по закону военного времени и расстреляли. А объявления о приговоре
для острастки развесили в "чреве" и других точках "штаба революции".
Первый раз за всю службу проводником, говорил Бушмин, не было у него
гордости за Султана. Опись того продуктового склада, пожалуй, самый страшный
обвинительный приговор. Только не девчонке, вычисленной Султаном, а жившим
здесь припеваючи партийным шишкам. Дети умирали, а здесь ни в чем себе не
отказывали. Хочешь сыра? Да вон же головки - не перечесть! А, может, лучше
сгущеночки? Пожалуйста, что угодно!
Шоколад, печенье в коробках и пачках... Только не споткнись, "ум, честь
и совесть", об мешок с картофелем! Они ведь в проходах понатыканы, чтобы ни
пяди родного склада не пропадало без дела...
За поимку "опасного преступника" тут же последовала награда. Бушмина
накормили пустым мясным супом с картофелем и крупой. На второе подали лапшу
с котлетой, да еще компот из слив - на третье. Для голодного Султана
принесли с полведра пищевых "отходов" с хлебом, кашей, макаронами, рыбой и
мясными хрящами. Но Бушмин не позволил Султану съесть это все сразу, чтобы
не по" губить друга. Попросил какую-нибудь банку В объемную жестянку из-под
томата перелил еду из ведра и осторожно отнес в машину, на которой их
привезли в Смольный. Напоследок - получил небольшую круглую буханку
пшеничного хлеба, испеченную в Смольнинской пекарне, немного сахара, масла,
полкружка колбасы, пачку "Казбека" и коробок спичек. Все это просто