"Вольдемар Балязин. Отец и сын: Николай I - Александр II ("Неофициальная история России" #11) " - читать интересную книгу автора

Одним из них был знаменитый Сергей Семенович Уваров (1786-1855), ставший в
1833 году министром, а до того бывший товарищем министра. Пребывая в 1832
году в этом качестве, он в конце зимы производил ревизию Московского
университета и, окончив ее, написал докладную записку на имя августейшего
цензора и просветителя России императора Николая. В ней он писал: чтобы
оградить студентов и учащихся от влияния бунтарских и революционных идей,
нужно, "постепенно завладевши умами юношества, привести оное почти
нечувствительно к той точке, где слияться должны к разрешению одной из
труднейших задач времени, - образование, правильное, основательное,
необходимое в нашем веке, с глубоким убеждением и теплой верой в истинно
русские охранительные начала Православия, Самодержавия и Народности,
составляющие последний якорь нашего спасения и вернейший залог силы и
величия нашего Отечества". Эта идея очень понравилась императору, и он
сделал ее своеобразным лозунгом официальной идеологии.

Став вскоре министром народного просвещения, С. С. Уваров, извещая
попечителей учебных округов о своем вступлении в должность, подчеркивал:
"Общая наша обязанность состоит в том, чтобы народное образование
совершилось в объединенном духе Православия, Самодержавия и Народности". В
1872 году историк и литературовед А. Н. Пыпин назвал триаду Уварова "Теорией
официальной народности", и с тех пор эта формулировка прочно закрепилась в
исторической и общественно-политической литературе. В. Г. Белинский окрестил
Уварова "министром погашения и помрачения просвещения в России", а критик А.
В. Никитенко приводил в своем дневнике такие слова Уварова: "Мое дело не
только блюсти за просвещением, но и блюсти за духом поколения. Если мне
удастся отодвинуть Россию на пятнадцать лет от того, что готовят ей теории,
то я исполню мой долг и умру спокойно. Вот моя теория; я надеюсь, что это
исполню. Я имею на то добрую волю и политические средства". Подобрав себе
столь же достойных помощников, Уваров на протяжении 16 лет насаждал "истинно
русские охранительные начала", более всего заботясь о том, чтобы каждый его
шаг по ниве народного просвещения напоминал бы обожаемому монарху согласный,
мерный, железный шаг его батальонов.
После того, как появилась первая (и тогда единственная!) публикация на
смерть Пушкина, принадлежавшая перу А. А. Краевского - публикация сделавшая
его знаменитым и начинавшаяся словами: "Солнце нашей поэзии закатилось!
Пушкин скончался, скончался во цвете лет, в середине своего великого
поприща!" - он тут же был вызван к председателю Цензурного комитета князю М.
А. Дундукову-Корсакову, который заявил:.
- Я должен вам передать, что министр (С. С. Ува-ров - В. Б.) крайне,
крайне недоволен вами! К чему эта публикация о Пушкине? Что это за черная
рамка вокруг известия о кончине человека не чиновнего, не занимавшего
никакого положения на государственной службе? Ну, да это еще куда бы ни шло!
Но что за выражение - "Солнце поэзии!" Помилуйте, за что такая честь?
"Пушкин скончался в середине своего великого поприща!" Какое это такое
поприще? Сергей Семенович именно заметил: разве Пушкин был полководец,
военачальник, министр, государственный муж? Писать стишки, как выразился
Сергей Семенович, еще не значит проходить великое поприще!"
И это говорил человек, который вместе с Пушкиным, Жуковским, Крыловым и
Вяземским в молодости входил в одно с ними литературное общество "Арзамас",
не только "балуясь" стишками, но выступая за право на литературные новации,