"Вольдемар Балязин. Россия против Наполеона ("Неофициальная история России" #9) " - читать интересную книгу автора

23 марта в Петропавловском соборе был погребен Павел I. За несколько
дней до этого гроб с телом был выставлен для прощания на таком высоком
помосте, что нельзя было разглядеть лица покойного. К тому же придворные
врачи и косметологи так поработали над обезображенным лицом покойного, что
Павел, если бы даже и был виден проходившим мимо него, все равно едва ли был
бы ими узнан.

Сбор молодых друзей
Случилось так, что в момент дворцового переворота из близких Александру
людей рядом с ним был только один Павел Александрович Строганов,
присутствовавший, кстати, вечером 11 марта на последнем ужине Павла в
Михайловском замке. В. П. Кочубей был в Дрездене, Адам Чарторыйский - в
Неаполе, Н. Н. Новосильцев - в Англии. Узнав о событиях в Петербурге, все
они поспешили к Александру и вскоре были на месте. Они ехали к Александру,
влекомые не только искренним сочувствием, но и ясно осознанной
необходимостью помочь ему, ибо он находился в обстановке весьма нелегкой.
Вот что писал Адам Чарторыйский, приехавший в Петербург летом 1801
года: "В момент моего приезда Петербург был похож на море, еще волновавшееся
после сильной бури и едва начинавшее медленно затихать... Среди смятений и
волнений, царивших в первые дни после катастрофы, Пален намеревался
захватить бразды правления. Он хотел к важным обязанностям петербургского
генерал-губернатора прибавить еще и обязанности статс-секретаря по
иностранным делам. Его подпись стоит на официальных заявлениях, изданных
тогда, в первые минуты. Он притязал на то, чтобы ничто не делалось без его
разрешения и помимо него. Он принял вид покровителя молодого императора и
делал ему сцены, когда тот не сразу соглашался на то, чего он желал, или,
вернее, к чему хотел принудить государя.
Уже поговаривали, что Пален стремится занять пост министра двора.
Подавленный скорбью, полный отчаяния, замкнувшийся со всею своей семьей во
внутренних покоях дворца, император Александр оказался во власти
заговорщиков. Он считал себя вынужденным щадить их и подчинять свою волю их
желаниям".
Однажды Александр пожаловался на свое тяжелое положение
генерал-прокурору Сената Балашову - человеку прямому, честному,
бесхитростному и справедливому. Балашов пришел в недоумение и с солдатской
прямотой сказал: "Когда мухи жужжат вокруг моего носа, я их прогоняю".
Александр тут же подписал указ, предписывающий Палену покинуть
Петербург в двадцать четыре часа, и Балашов вручил его адресату. Пален
повиновался и немедленно уехал в свои остзейские поместья.
В августе, после шестилетней разлуки, приехал из Швейцарии и Лагарп.
Молодые друзья Александра по приезде в Петербург образовали тесный кружок
единомышленников - "Негласный комитет", занимавшийся реформой управления
империей, но так и не доведший дело до конца.

Александр и "Негласный комитет"
Изменилась не только внутренняя, но и внешняя политика России. 5 июля
1801 года Александр приказал разослать главам российских дипломатических
миссий при важнейших европейских дворах инструкцию, в которой говорилось: "Я
не вмешаюсь во внутренние несогласия, волнующие другие государства; мне нет
нужды, какую бы форму правления ни установили у себя народы, пусть только