"Вольдемар Балязин. От Екатерины I до Екатерины II ("Неофициальная история России" #6) " - читать интересную книгу автора

значительное уменьшение государственных расходов.

Жизнь императрицы и ее двора
И все же даже после существенного сокращения расходы эти оставались еще
весьма велики. И в первую очередь это касалось затрат на содержание двора.
Датский посланник в Петербурге Вестфаль утверждал, что за два года
царствования Екатерины I при ее дворе было выпито заграничных вин и водок на
миллион рублей, в то время как весь государственный бюджет достигал десяти
миллионов.
Конечно же, это сильно преувеличено, но бесспорно, что пьянство во
дворцах было повальным.
Как и прежде, отличались в нем не только мужчины, но и дамы. И особенно
сильно - неувядаемая и несгибаемая княгиня игуменья Анастасия Петровна
Голицына. Только за одну неделю - с 12 по 19 октября 1725 года - она дважды
получала от императрицы сначала 20, а потом 15 золотых червонцев за то, что
выпивала по два кубка вина. А ведь петровский кубок вмещал три литра!
Екатерина после смерти мужа стала в полном смысле слова "веселой
вдовой". Возле нее разом появились несколько фаворитов - Сапега,
Левенвольде, Девьер, о которых подробнее речь пойдет чуть ниже, и
периодически возникавшие кратковременные счастливчики, среди которых
оказывались даже дворцовые служители. Под стать императрице были и три ее
камер-фрау. Первой из них была уже известная Анна Крамер. Две другие
камер-фрау - Юстина Грюнвальд и Иоганна Петрова - мало чем отличались от
Анны Крамер. Не отставали от них и две их русские товарки - Голицына и
Толстая. Да и что могло перемениться, если и место действия, и все главные
действующие лица остались прежними? Сам Меншиков, приходя поутру, запросто,
в спальню императрицы, начинал беседу с вопроса: "А чего бы нам выпить?"

Курляндская герцогиня Анна Иоанновна
Вскоре в Петербурге все чаще стала мелькать и еще одна фигура, впрочем,
уже известная нам, - герцогиня Курляндская Анна Иоанновна. Мы встретились с
ней, когда она только-только стала женой герцога Фридриха Вильгельма. Это
случилось в 1710 году, и было Анне Иоанновне тогда всего семнадцать лет. А
теперь ей уже перевалило за тридцать, и имеет смысл рассказать кое-что о
прошедших пятнадцати годах, хотя бы ради того, чтобы повествование оказалось
связным.
Ее брак оказался более чем быстротечным: молодой муж умер через полгода
после свадьбы, в январе 1711 года, от перепоя, и его молодая вдова утешилась
тем, что стала владетельницей оставшегося после него герцогства. Однако Анна
Иоанновна горевала недолго - молодость и пылкость натуры взяли свое, и она
вскоре утешилась тем, что стала все чаще и чаще появляться в Петербурге,
который не шел ни в какое сравнение с бедной захолустной Митавой. Более
всего Анну Иоанновну петербургский двор привлекал своими беспрерывными
празднествами и богатством. В год смерти Петра ей исполнилось тридцать два
года, и при том, что курляндская вдова от природы была крепка здоровьем и
склонна к самым разнообразным наслаждениям, двор ее августейшей тетки
Елизаветы предоставлял множество возможностей к получению всего, что могло
привлекать одинокую женщину.
Следует заметить, что Анна Иоанновна весьма спокойно относилась к
питиям и брашнам, обходясь двумя-тремя рюмками венгерского в день, но весьма