"Вольдемар Балязин. Эпоха Павла I" - читать интересную книгу автора

Австрии и Италии. Мое дело на сие согласиться, а Ваше - спасти их. Поспешите
приездом сюда и не отнимайте у славы Вашей времени, а у меня удовольствия
Вас видеть".
Суворов ответил Павлу: "Тотчас упаду к стопам Вашего Императорского
Величества", - и приказал Толбухину скакать обратно, не теряя ни минуты.
Сам же приказал: "Час собираться, в другой - отправляться! Поездка
четырьмя товарищами: я - в повозке, а они - в санях. Лошадей надобно
восемнадцать. Взять на дорогу денег - двести пятьдесят рублей. Егорке бежать
к старосте Фомке и сказать, чтобы такую сумму поверил, потому что я еду не
на шутку: я тут служил за дьячка и пел басом, а теперь буду петь Марсом!"
Суворов прибыл на театр военных действий 4 апреля, когда союзники
одержали несколько побед над французской армией, во главе которой стоял
генерал Бартелеми Луи Жозеф Шерер. Это был малоспособный военачальник. Когда
Суворову сообщили, что Шерер, принимая командование, прежде всего устроил
смотр войскам, и, обходя ряды, поправлял солдатам шляпы и делал замечания о
недостающих пуговицах, то Александр Васильевич сказал: "Ну, теперь я его
знаю. Такой экзерцицмейстер не увидит, когда его неприятель окружит и
разобьет".
Понимали это и в Париже, и вскоре Шерера заменил талантливейший
тридцатишестилетний полководец Жан Виктор Моро, один из лучших генералов
республики. С 1794 года он командовал Северной, а в 1796 году -
Рейнско-Мозельской армией, нанеся ряд серьезных поражений австрийским
войскам. Теперь ему предстояло наряду с известным противником сразиться и с
дотоле неведомым неприятелем - русскими.
Узнав, что на место Шерера назначен Моро, Суворов улыбнулся: "И здесь я
вижу перст Провидения. Мало славы было бы разбить шарлатана. Лавры, которые
похитим у Моро, будут лучше цвести и зеленеть".
Русские сразу же стали переучивать союзников на свой манер. В первый же
день пребывания в армии Суворов командировал в австрийские полки
офицеров-инструкторов учить союзников "таинству побиения неприятеля холодным
ружьем" и для "отучения от ретирад".
Чего Суворов не смог от австрийцев добиться, так это столь же быстрых и
дальних переходов. Русские выступали в поход в три часа ночи и могли пройти
до ночного бивака сорок-пятьдесят верст; австрийцы поспеть за ними не могли,
шли до глубокой ночи, выбивались не только из последних сил, но и из графика
движения по маршруту. Суворов шел вперед, не меняя графика, приказывая
наверстывать упущенное расстояние. Австрийцы сбивались с дороги, отставших
были не единицы и не сотни: отставшей стала вся австрийская армия,
недовольная, озлобленная, вымотанная еще до боев.
Первой на пути Суворова оказалась крепость Брешия, в которой находился
тысячный гарнизон. Суворову нужна была победа блистательная и молниеносная.
Он бросил против Брешии двадцать четыре тысячи войск, подошедших к ее стенам
сразу с трех сторон, и гарнизон без выстрела выкинул белый флаг. Это
случилось 10 апреля. Через три дня также без сопротивления пала крепость
Бергамо, после чего союзники вышли фронтом в сто километров на реку Адда.
Быстро наведя несколько мостов (на строительстве моста у Джервазио
работал под сильным дождем, как рядовой солдат, без плаща и шляпы, и сам
Суворов), союзники перешли Адду. Австрийцы, среди которых оказался Суворов,
воодушевленные им, с ходу взяли предмостные укрепления французов и вышли в
тыл войскам Моро. Это решило исход сражения, и Моро отступил.