"Л.А.Балаян. Сталин и Хрущев" - читать интересную книгу автора

с произволом Хрущева в делах армейских, за разногласия в связи со смещением
Г. К. Жукова и в связи с сокращением Хрущевым должностных окладов и
дополнительных денежных пособий, которые получали офицеры.
По этому поводу Г. К. Жуков прямо говорил Хрущеву: "Я не хочу, чтобы
мои военнослужащие стали нищими. Став бедными, они не захотят воевать.
Человек в погонах станет всеобщим посмешищем. Советский офицер должен хорошо
питаться и более или менее обеспечивать свою семью". В ответ на это Хрущев
неуклюже возражал: "Они разжирели! Мы не можем и не должны плодить у себя
таких интеллигентов, таких капиталистов!".(Цит. по: Пенъковский О. Записки
из тайника. М., Центрполиграф, 2000.С. 254.)
Травля Жукова заставит его обратиться к Хрущеву и Микояну с письмом
следующего содержания: "Какие только ярлыки не приклеивали мне, начиная с
конца 1957 года и по сей день (т. е. спустя четыре года. - А. Б.). Мне даже
не дают возможности посещать собрания, посвященные юбилеям Советской Армии,
а также парады на Красной площади. На мои обращения в ЦК партии и в ГлавПУР
мне отвечают: "Вас нет в списках""...
Но все это произойдет потом, а пока в Кремле заседание продолжалось
весь день 19-го и весь день 20 июня 1957 года, поэтому о перемещениях,
"самолетах" и "танках" высшее руководство страны ничего не знало. На этом
третьем заседании Президиума ЦК КПСС вопрос уже ставился об упразднении
самого поста первого секретаря ЦК. Хрущев вел себя самоуверенно, так как
получал ежечасно данные "о ходе подготовки" к Пленуму ЦК, которая велась его
людьми за стенами Кремля. Почти все члены ЦК, секретари областных, краевых и
республиканских комитетов партии, все выдвиженцы Хрущева, то есть та элита
партноменклатуры, которая была создана и развращена им, и на поддержку
которой Никита Сергеевич не без основания надеялся, тотчас же слетелась, как
воронье, в Москву.
Вопросами встречи и обустройства прибывающих членов Центрального
Комитета ведали "птенцы гнезда Хрущева" - Брежнев, Игнатов, Фурцева (в
дальнейшем получившая в народе ироническое прозвище "Екатерина Третья". - Л.
Б.). Наконец, в понедельник, 22 июня 1957 года собрался Пленум, где первое
слово было предоставлено "верному маршалу Жукову", который выступил с такой
филиппикой против Маленкова, Молотова и Кагановича, что вопрос о смещении
Хрущева даже не был затронут ни одним оратором.
Как же слеп был сталинский маршал, вторично помогая Хрущеву - в первый
раз при аресте Берия, а на сей раз в разгоне большинства Президиума
Центрального Комитета, объявленного "антипартийной группой Маленкова,
Молотова, Кагановича, Ворошилова, Сабурова, Первухина и примкнувшего к ним
Шепилова".
Впоследствии, на XXII съезде КПСС министр культуры Е. Фурцева, критикуя
так называемую "антипартийную группу", льстиво скажет: "Какое счастье для
всей нашей партии, какое великое счастье для нашего советского народа, что в
тот момент Центральный Комитет нашей партии во главе с нашим дорогим Никитой
Сергеевичем оказался на высоте своего положения". (XXII съезд
Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет. М.,
Политиздат, 1961). Да уж, действительно, было "великое счастье для нашего
советского народа", дальше некуда...
"Раскаявшегося" К. Е. Ворошилова, старейшего члена руководства,
утрачивающего, правда, былую активность, Хрущев подержит до 1960 года на
посту формального главы государства - Председателя Верховного Совета Союза