"Дмитрий Балашов. Вечер столетия (Святая Русь, #7) [И]" - читать интересную книгу автора

Злато-серебро, бабы там лихие, да всякая срамота содомская, да
чины-звания, да и самое сладимое: над братьей своей во Христе галиться,
как хошь! То и будет, егда придет ихняя власть! Нет, лучше наврозь, да на
воле! А коли нужа ратная прихлынет, дак честно на борони главы свои
положить не зазорно то! На том стоит земля! И наш игумен благословил рать,
что пошла на Дон противу Мамая! Сколькие из той рати не вернулись домой! А
устояла земля! И вера Христова не изгибла в русичах! Так-то!
- Но Тохтамыш...
- Што Тохтамыш! Пьяны перепились! Кабы на тверезую голову да с
молитвой, николи б не взяли ироды Москвы! Опеть сами виноваты, и неча на
Бога валить! Неделю б токмо выстояли, Тохтамыш и сам ушел! А то - сперва
срамные уды татарам казать, а опосле и побежали кланяться: прости, мол,
нас! Больше не будем... Воины! Не в монастыре бы, еще и не то слово молвил
про их!
- Ну дан и мочно ли называть Русь святою, коли мы без пьяни никакого
дела вершить не можем, а во хмелю способны ворогу родину продать?! - не
выдержал кто-то из молодых иноков.
- А пото! Да, не безгрешны мы, никоторый из нас не свят, но сама Русь
свята! Пото, што держим Христово учение без отмены, безо всяких там
латынских скверн, што такие есть среди нас, как игумен Сергий, как
покойный владыка Алексий, да мало ли! Что мы добры! Что русская баба
накормит голодного татарина, что в избе, куда ты зайдешь напиться, тебе
нальют молока вместо воды, что страннику николи не откажут в ночлеге, что
среди нас всякий людин иного племени принят как равный, как гость - будь
то мордвин, мерянин, чудин ли, вепс, вогул, фрязин - кто хошь! Что из
Поморья, от немцев, бегут к нам, что со степи при всяком ихнем розмирье
опять же к нам бегут: сколь крещеных татар ноне в русской службе! И
никоторый нами не обижен! А осильнеем - поди, и всему миру станем защитою!
Еще и пото Русь свята, что в православие никого не обращают насильно, что
святых книг не жгут на Руси! Да, храмы, быват, и горят - дерево дак! Но
нету того, чтобы с намерением жечь, как ксендзы творят на Волыни! И чужие
языки мы не губим, как те орденские рыцари, за то только, что не нашей
веры! Пото мы и великий народ! Пото и вера наша - вера не скорби, а
радости! Наш Бог прежде всего благ! Прибежище и пристань! Ибо добром и
любовью, а не страхом ставилась наша земля. Да, да! И страшен Господь, и
премудр, но заглавнее - благ! Мир сотворен любовью, а не ужасом! Ты баешь
- Стефан Храп. Дак Храп вон для зырян грамоту создал! Стало, у нас всяк
язык славит Господа своим ясаком, а не то что латынь, тамо и не моги
иначе! И - попомни слово мое! Погинет Орден - и Русь возглавит совокупное
множество народов, отселе и до Каракорума, ну хоть до Сибири самой!
Как только дело коснулось Святой Руси, спор возгорелся с новою силой.
Заговорили сразу несколько голосов, среди которых опять выделился резкий
голос Конона:
- Духовная власть выше мирской!
И снова вмешался тот, кого Сергий окрестил тайным католиком: мол, чем
же тогда виновен папа, желающий упрочить свою власть над королями и
императорами?
И опять ему начал возражать Епифаний, который тут, в споре, словно бы
замещал отсутствующего епископа Федора:
- Потребно не обмирщение церкви, как в Риме, но надстояние ее над