"Дмитрий Балашов. Воля и власть (Роман) ((Государи московские; #8)" - читать интересную книгу автора

церковью на воротах, работают иконописцы, творится, не прекращаясь,
мудрое дело культуры.
Сейчас, когда все эти церкви обшарпанные и пустые, или
превращенные в склады, замолкли и <оскудели>, словно выброшенные
волнами пустые раковины отживших морских существ, задавлены наглой
многоэтажной кубической застройкой, за века ушли в землю, в
<культурный> слой на три - пять метров, трудно порою понять их
красоту, трудно представить себе роскошь этих бело- и краснокаменных
розовых храмов с живою многоцветною росписью внутри, с кострами
свечного пламени во время служб, с толпами разряженных в лучшее свое
прихожан внутри и окрест, с гласами хора - мужского, могучего, с
веселым перезвоном колоколов, с шумом торга не в отдалении, в
окружении тесовых мостовых, стоячих бревенчатых тынов, боярских хором
в узорных тесовых кровлях с резными и расписными столбами ворот.
<Гнедое> море хором вокруг бело-розовых каменных храмов (сосновые
бревна, не тронутые современною въедливою копотью с годами
приобретают благородный, темно-коричневый с красниною цвет, а узорный
лемех осиновых кровель - серебристо-серый, ежели кровля не покрыта
красною, синею или зеленою вапой, а изредка и - позолотою...
Представить вот так, среди толпы горожан и моря рубленых хором, да и
выше на три-пять метров эти храмы - залюбуешься!

Однако и то увидим, внимательно вчитываясь в скупые летописные
строки, что большинство храмов уже строится иждивением зело немногого
числа лиц: Лазута, Исак Окинфов, Богдан Обакунович, строит владыка, строят
уходящие на покой посадники*. Богатства зримо начинают сосредотачиваться в
одних и немногих руках. Именно в этом и было заложено грядущее крушение
республики*. Все более уходила она от былого народоправства, все более
приближалась к олигархии: коллективному правлению кучки избранных богачей,
а коллективное управление особо опасно как раз в неспокойные военные
времена, почему мудрые римляне на время войны отлагали парное консульское
руководство (принесшее им поражение в битве при Каннах) и избирали
единоличного с неограниченными полномочиями вождя - диктатора. Но еще одно
скажем тут, к слову. Демократия городов-государств всегда была существенно
ограниченной. Она являлась демократией избранных, демократией
господствующего племени со своим советом старейшин и только. Области и
города, подчиненные удачливому гегемону, вскоре на своей шкуре начинали
чувствовать, что отнюдь не равны с городом-хозяином, и обязаны всячески
платить ему дани, уступая во всех правах. И вот окраины начинают бунтовать
и или отпадают от центра, или... Или власть из городской, соборной,
демократической становится властью одного, обычно - наследственного
правителя. Так Рим, покоривший <римский> мир, по необходимости принял
императорскую власть вместо власти сената, ибо только при ней возможно
стало более или менее равномерное распространение законов на все население
империи (хотя бы на все свободное население!). Без чего Римская империя
устоять не могла. И города-государства Италии, с тою же необходимостью,
подчинялись наследственной власти герцогов и королей или, как во
Флоренции, власти одного семейства - Медичей.
Уцелей Новгород в борьбе с Москвою, все одно с демократическим
выборным правлением ему бы пришлось распроститься. Во всяком случае, уже с