"Рудольф Константинович Баландин. Вернадский: жизнь, мысль, бессмертие" - читать интересную книгу автора

всегда отделял их от фактов и обобщений
- этого, по его мнению, прочного
ядра науки. Следовательно, дело не в тем, нужны ли научные гипотезы
или теории, - они необходимы, в этом нет сомнений. Важно только верно
оценивать их, не пытаться выдавать за непререкаемую и жизненную истину.


"Легко убедиться, что неоспоримая сила науки связана только с небольшой
относительно частью научной работы, которую следует рассматривать
как основную структуру научного знания... Эта часть научного знания
заключает логику, математику и тот охват фактов, который можно назвать
научным аппаратом". (Вернадский почему-то мало учитывал развитие
техники, а ведь без соответствующей аппаратуры совершенно недоступны
основные объекты современной науки: элементарные частицы, атомные ядра,
атомы, молекулы, клетки, многие космические объекты, недра планеты.)


Включая математику в научный аппарат, Вернадский одновременно с
этим относился к ней с некоторой долей скептицизма. Даже занимаясь
кристаллографией, он не стремился полностью перевести ее на
язык математики (хотя кристаллография, как известно, основана на
математике). Позже Вернадский возражал против стремления к излишней
математизации таких наук, как геология, объекты которой обычно
чрезвычайно сложны.


Конечно, математика остается универсальным языком науки. Но нельзя
забывать, что природа даже в своих простейших проявлениях неизмеримо
сложнее наших схем, учитывающих чаще всего какую-нибудь частность. Мы
не в силах выразить всеми доступными нам способами хотя бы один день
своей собственной жизни со всеми его звуками, красками, событиями,
мимолетными впечатлениями, неясными ощущениями, мыслями... Живая жизнь
неизмеримо разнообразнее и сложнее любых наших схем, отражающих ее. Что
же тогда сказать о миллионах миллионов дней геологической истории,
связывающих воедино миллионы жизней!


Ограничены не только способы выражения наших мыслей. Ограничены и
возможности нашего личного познания. Скоротечная жизнь человека не
позволяет использовать в полной мере силу разума.


Все это так, если иметь в виду возможности одного человека, тогда
как разум, научная мысль - нечто не только индивидуальное, но и
сверхличное, продолжающее, подобно огню, существовать, хотя дающий
ему жизнь материал сгорает, превращается в пыль и прах.


О преемственности поколений Вернадский писал еще в прошлом веке. В
начале нынешнего века оформился у него взгляд на науку как на сложное