"Рудольф Константинович Баландин. Вернадский: жизнь, мысль, бессмертие" - читать интересную книгу автора

в своем письме к жене: "Мне иногда кажется, что не только за себя,
но и за него я должен работать, что не только моя, но и его жизнь
останется даром прожитой, если я ничего не сделаю".


Петербургская классическая гимназия, где с третьего класса
учился Вернадский, была одна из лучших в России. Здесь хорошо
преподавались иностранные языки, история, философия. В дальнейшем
Вернадский самостоятельно изучил несколько европейских языков. Он
читал литературу, преимущественно научную, на пятнадцати языках, а
некоторые свои статьи писал по-французски, по-английски и по-немецки.
Интерес к истории и философии ученый сохранил на всю свою жизнь.


Владимир Вернадский, несмотря на веселый нрав, живость и внимательность
к окружающим, был замкнутым ребенком со сложной внутренней жизнью. У
него не всегда ладились отношения с матерью. Иногда приходилось
выслушивать справедливые выговоры отца за не слишком усердную учебу и
посредственную успеваемость. Что поделаешь! Гимназист Вернадский любил
размышлять обо всем на свете, узнавать тысячи сведений и постигать
науки не по принуждению, а по свободному движению души.


Стремление учащихся к живой природе не находило официальной
поддержки. В классических гимназиях очень мало уделялось внимания
наукам о живых организмах, о Земле (школьное геологическое образование
до сих пор остается, к сожалению, очень поверхностным). Система
обучения, где ведущими предметами были древняя история и древние языки
(греческий, латинский), создавала как бы духовный футляр для учеников,
изолируя их от общественной жизни и живой природы.


Для гимназистов, серьезно и глубоко интересовавшихся жизнью природы
и общества, оставался путь самостоятельной работы, самообучения. Им
приходилось преодолевать сопротивление окружающей среды, самим
добывать себе "духовную пищу". Это укрепляло их волю и разум,
воспитывало самостоятельность.


Позже Вернадский вспоминал: "Странным образом, стремление к
естествознанию дала мне изуродованная классическая гимназия,
благодаря той внутренней, подпольной, неподозревавшейся жизни, какая
в ней шла в тех случаях, когда в ее среду попадали живые талантливые
юноши-натуралисты. В таких случаях их влияние на окружающих могло
быть очень сильно..."


В сумерках огонь светит ярче, чем днем. И, по словам Вернадского,
"жизнь в эпоху тяжелейшей реакции всюду пробивалась сквозь
обволакивающий ее густой туман угнетения".