"Андрей Балабуха. Пробный камень" - читать интересную книгу автора

по мнению криминалистов, наступила не раньше четырех-пяти часов дня. Однако
алиби у Дорис Пайк никакого: была, мол, дома, одна, никто ей не звонил,
никто ее не видел и не слышал.
- Убедительно...
- Более чем. Итак, все образовалось. Древерс в считанные дни раскрыл
преступление и нашел убийцу. Суд... Некоторые моменты остались
невыясненными - мотивы, например; сам знаешь, безмотивное преступление
встречается исключительно редко... Но так или иначе, присяжные вынесли
обвинительный вердикт. Дорис Пайк виновна в преднамеренном убийстве Фанни
Флакс и приговаривается к лишению личности. Приговор должен быть приведен в
исполнение через месяц, то есть седьмого сентября. Лаверкрист явился ко мне
на следующий день после суда. Рекомендовал ему именно меня старый Холлис...
- Стоп, - Мак-Манус прищурился, вспоминая. - Наследство Крейвена?
- Он самый. Но не в том суть. Лаверкрист - старый друг Дорис Пайк. В
какой-то мере - партнер, если можно определить их взаимоотношения таким
образом: пишет сценарии почти для всех фильмов с ее участием. Ну и в другом
отношении - тоже ее партнер, чего и не скрывает. Естественно, знает ее
хорошо. И убежден, что она убить не могла. Причем я ему верю. То есть в
искренность его верю. Человечишка он, конечно, хилый, из тех, знаешь ли, у
кого корни в землю только на дюйм уходят. Но производит впечатление человека
честного и неглупого. Более чем неглупого.
- Так, - сказал Мак-Манус и нацедил себе очередную чашку чая. - Это
была преамбула, как я понимаю. Затем взялся за дело ты. И что же?
- Если бы я мог ответить тебе однозначно, мы не сидели бы сейчас здесь,
Магнус. А Дорис Пайк не сидела бы в камере смертников Сан-Дорварда.
- Ну, тогда давай по порядку. Я слушаю.
И Олаф начал рассказывать по порядку. Это было непросто-чуть ли не в
нескольких словах, в считанные минуты во всяком случае, уложить три недели
работы, и работы не из самых легких. Но в таких делах он поднаторел
давно-недаром за ним прочно установилась репутация одного из наиболее
толковых частных детективов не только штата, но и всего побережья. Он не
пытался даже излагать весь ход расследования в деталях, нет. Магнусу это и
не нужно было. В этом Олаф был профессионалом и чувствовал, что ни одной
осечки не допустил. Магнусова голова нужна ему была лишь для обобщения,
осмысления, поисков выхода из положения, которое самому Олафу казалось -
едва ли не впервые за полтора десятка лет - безысходным. И уж если Магнус,
умница Магнус, не сможет ничего придумать - значит, Дорис Пайк обречена.
Прежде всего, если убийца организовывает пожар, чтобы скрыть следы
преступления, он не оставляет чуть ли не на самом видном месте пистолет,
зарегистрированный на его имя. Нелогично, не так ли? Не рассчитывает же он,
что пистолет сгорит или расплавится? К тому же женщины, как правило, если уж
совершают преступления, то делают это более обдуманно и утонченно, чем
мужчины...
Во-вторых, эта странная история с керстограммами - спектрографическими
записями голосов, - заложенными в память мажордома. Ни Дорис Пайк, ни кто бы
то ни было другой не мог этого сделать, ибо только хозяин волен ввести
керстограмму в память или вычеркнуть ее. Всем остальным, с чьими голосами он
знаком, мажордом повинуется, но лишь как гостям, не имеющим права
распоряжаться списком.
В-третьих, пальцы. По всей квартире полно отпечатков - старых и новых,